— Рон, ты со мной?
— Сейчас? — удивился Рон.
— Да. Сейчас. Я пойду внутрь, а ты останешься в коридоре и подашь сигнал как-нибудь.
— И как ты откроешь дверь?
— Что-нибудь придумаю. В худшем случае, попрошу Добби о помощи.
— О да… Отличная идея! — хмыкнул Рон. — Остается только надеяться, что он не сломает тебе руку, ногу или шею, пытаясь помочь… А так да — план надежен и предсказуем, как зелье у Симуса…
***
— Мартин, я считаю, что ваши методы неприемлемы! — возмущенно начала Макгонагалл.
— Например? — спокойный, будто сытый удав, Мартин поднял взгляд на декана Гриффиндора.
— Ученики сказали, что вы учили их призывать адское пламя! А вот, — Макгонагалл достала из пачки бумаг, которые притащила с собой на педсовет, несколько кляуз. — Первокурсник доведен до истерики! Из его плача и лопотания удалось вычленить только то, что он боится вас!
— Адское пламя я демонстрировал четвертому курсу в рамках расширения их понимания аспектов призыва пламени, — парировал Мартин все тем же спокойным тоном. — Кроме того, я не учил его призывать, а лишь продемонстрировал его возможности, предупредив всех, к чему приведет попытка повторить это действо. А что до первокурсника… Мадам Макгонагалл, скажите, в одиннадцать лет человек должен знать, что входить в помещение, а особенно — в личные помещения, без стука — запрещено?
— Но какое это может иметь отношение…
— Ответьте на вопрос. Да или нет?
— Да, — почти что прорычала Макгонагалл. — Но при чем здесь…
— После занятий мистер Деннис Криви весьма грубо и против всех возможных правил попытался проникнуть в мои покои. Его цели мне, к сожалению, неизвестны, поскольку в тот момент я занимался совсем другими делами. Я временно снимал защиту, чтобы провести некоторые необходимые для моего здоровья ритуалы, так что мистеру Криви удалось войти. Естественно, увиденное его шокировало.
— И что же он увидел?!
— Например, вот это.
Мартин закатил рукава рубашки, положил голые руки на стол. Макгонагалл, как и многим другим учителям, что присутствовали на совете, стоило огромных трудов удержаться от вскрика. Руки Мартина на пару мгновений покрылись полупрозрачной красной дымкой. А когда та рассеялась, взору учителей предстали две жуткие когтистые лапы, покрытые пепельного цвета чешуей, пронизанные целой сетью светящихся красным цветом узоров. Огромные, никак не меньше пяти сантиметров в длину, когти, казавшиеся металлическими, оставили на столешнице несколько длинных, но неглубоких борозд. Глаза Мартина вспыхнули пламенем янтарного цвета. Казалось, вместо молодого волшебника, перед профессорами Хогвартса сейчас сидел самый настоящий демон. Некоторое время Мартин дал учителям «полюбоваться» его преображением, а затем вернул себе прежний облик.
— Это — то, что я думаю? — сглотнула Макгонагалл.
— Угу, — кивнул Мартин. — Все демонологи в той или иной степени перенимают качества демонов, с которыми работают. Облики, возможности, магическую силу… То, что вы увидели, — лишь часть трансформации. Мистер Криви же видел результат полного преображения. Согласитесь, это не могло не сказаться на его психологическом состоянии.
— И вы отпустили первокурсника после того, как он увидел ЭТО?!
— Не отпустил, разумеется, — покачал головой Мартин. — Я затер ему воспоминания об этом инциденте, внушил ему, что это был сон. К сожалению, полноценно вмешиваться в его разум было бы опасно, а потому некоторое время его сознание будет иногда подкидывать ему кошмары со мной в главной роли. Но это лишь временно. Уже через несколько дней сознание затрет кошмары, освободив место под новые впечатления.
— Я согласен с Мартином, — кивнул Снейп. — Мистер Криви сам виноват в том, что с ним случилось, — впредь будет стучаться. А заодно, может быть, и братцу своему донесет, что стоит иногда задумываться о последствиях своих недальновидных поступков и грубого нарушения этикета.
— Северус!
— Я уже тридцать четыре года Северус! — огрызнулся Снейп. — Извини, Минерва, но мистер Штерн прав на все сто процентов. И не только в плане того, что мистер Криви сам виноват в своем состоянии, но и в том, что затирать полностью участок памяти нельзя — это грубое вмешательство в разум.
— Но он же спать нормально не может!
— Его проблема, — вмешался в разговор Грюм, вошедший в помещение парой мгновений раньше. — Ах да… Простите за опоздание. Какой-то пестрожопый щегол устроил в одном из коридоров болото. Найду кто — гланды вырву через задницу…
— Аластор! Это неправильно! Они же дети!
— Отпуская им сейчас мелкие грешки, ты порождаешь в них веру в безнаказанность, — проворчал Грюм, присаживаясь на свое место. — Что бы Мартин ни учудил, мистеру Криви это будет уроком.
— Филиус, ну хоть ты им скажи!
— А что сразу «Филиус»? Лично у меня претензий к мистеру Штерну нет — занятия проводит хорошо, как для человека, который никогда прежде не учил детей, дисциплина на уровне, на дополнительные вопросы учеников отвечает… А что до мистера Криви — здесь уже ничего не сделаешь, — проговорил Флитвик. — Коллеги, я предлагаю перейти к другим вопросам, а затем, если у нас еще останется немного времени, продолжим дискуссию.
— Согласен, — поддержал Снейп. — Давайте перейдем к делу. Что там у нас дальше на повестке дня?
— Маршруты патрулей для старост, — посмотрел в регламент молчавший до этого момента Дамблдор. — Вот, прошу ознакомиться. Если будут предложения — я готов их выслушать.
Пока преподаватели обсуждали маршруты старост, Мартин осторожно, вполглаза, рассматривал Грюма. Что-то в этом человеке было не так. Разумеется, сам Мартин прежде никогда не видел этого двинутого на всю голову аврора-неудачника, который за сорок лет в аврорате умудрился собрать больше неизлечимых травм и шрамов, чем весь остальной аврорат вместе взятый. Однако, даже того, что Мартин о нем знал, хватало, чтобы увидеть некоторые нестыковки в поведении этого Грюма и того, о котором он слышал. Грюм лишился ноги еще во времена властвования Волан-де-Морта — по крайней мере, на некоторых фотографиях тех лет Грюм уже был без ноги — а потому к протезу должен был привыкнуть. Имеющийся Грюм явно испытывал дискомфорт при ходьбе и часто забывал прихрамывать, когда думал, что его никто не видит. Кроме того, он довольно часто, даже сидя за столом, прикладывался к фляге, делая по паре глотков едва ли не каждый час. Грюм часто озирался по сторонам, опасался находиться длительное время в обществе людей… Конечно, можно часть происходящего с ним списать на какие-нибудь психологические травмы или что-нибудь в этом духе, но… Слишком уж много всего, как для простых совпадений. В любом случае, Мартин решил, что предупредит директора о странном поведении Грюма, а заодно и присмотрит за ним глазами своего кота, Сумрака, который уже слегка примелькался в замке и нисколько не вызывал подозрений ни у кого, включая Филча, домовиков и миссис Норрис.
Стоило Мартину только подумать о будущей слежке, как его запястье, казалось, обожгло огнем. Некоторое время демонолог пытался понять, что происходит, но уже через пару секунд прикрыл глаза, перенося сознание в ворона, своего второго фамильяра, который в тот момент как раз был в его покоях, а потому мог видеть, кто или что потревожило контур магической защиты, уведомления от которых были выражены именно вот в такой форме — небольшим ожогом на левом запястье. Некоторое время Мартин осваивался в теле ворона, а затем перевел взгляд в сторону двери своего кабинета. Там, на пороге, валялись двое нарушителей — мистер Поттер и мистер Уизли-младший. Похоже, Поттер решил пролезть к нему в кабинет, а Уизли, увидев, что его друг упал, помчался на выручку.
Демонолог отключился от сознания фамильяра, перенес сознание в собственное тело. Весь процесс не занял и пяти секунд, так что едва ли кто-то, кроме Дамблдора, это заметил. Мартин тут же включился в обсуждение патрулей. Торопиться было некуда — нарушители никуда не денутся, поле-подавитель сможет их удержать до конца педсовета. А там уже придется провести с ними воспитательную беседу, что нельзя пытаться взламывать магическую защиту, не имея об этом процессе ни малейшего понятия.