— Ужас… — Тонкс побледнела, но — надо отдать ей должное — держалась достойно. — И не называй меня по имени.
— Почему?
Нимфадора снова замерла, но теперь уже не в шоке, а, скорее, собираясь с мыслями.
— Что «почему»?
— Почему не стоит называть тебя по имени? — уточнил Мартин. — Помнится, в школьные годы ты с удовольствием отзывалась на него. Что, снова поссорилась с родителями?
— Не твое дело!
— У-у, подруга… Да ты в печали, — хмыкнул демонолог, поманив Тонкс за собой. — Пойдем, тут рядом гостевые покои. Посидим у камина, как в старые добрые времена, выпьем шерри и поговорим. Расскажешь, что тебя так гложет…
— Я тебе не подруга! — в возмущении топнула ножкой Тонкс. Должно было выглядеть грозно, но получилось слишком уж по-детски наивно и смешно. — И никуда я с тобой не пойду!
— Вот как?
— Да! — повысила голос Тонкс. — Ты — убийца! Монстр! Мясник, которому не жаль ничего и никого! Сколько душ ты погубил ради собственного могущества?! Скольких ты замучил до смерти?!
— Двоих! — прорычал Мартин, перебивая девушку. — Два отмороженных на всю голову мерзавца, которые заслуживали своей участи! Все! Больше для себя я не убил ни единого человека!
— А контракты?!
— Запомни одну вещь… — Мартин понизил голос, после чего в одно мгновение преодолел расстояние в несколько шагов, что разделяло их. Тонкс попыталась попятиться, но уперлась спиной в стену. — Запомни раз и навсегда. Не я убиваю и мучаю людей. Вы сами приходите ко мне! Никто вас не заставляет, не приставляет палочку к виску, никто не заставляет принимать решение! Вы, люди, сами вверяете себя демонам. Я же стараюсь только сделать так, чтобы это вверение не обратилось внеплановым концом света и не погубило все живое.
— Тебя послушать — так ты прямо святой, — прорычала Тонкс.
— Я не святой и никогда им не был, — Мартин отстранился, смахнул с рукава несуществующую пылинку. — Но я, хотя бы, знаю, что совершаю и во имя чего это делаю. А ты знаешь?
Тонкс удивленным взглядом уставилась на него. Мартин покачал головой.
— Думаешь, я не знаю, что в аврорате нельзя продвинуться по службе, не будучи задействованным в операциях или не оказав особо важной помощи в расследовании? — хмыкнул демонолог, шагая по коридору. Нимфадора сама не заметила, как потянулась за ним. — Я знаю символику на твоем значке, который ты так любезно стараешься носить на видном месте. Золотой щит с красным мечом и двумя черными палочками. Отряды боевого действия. Не следователи, не детективы, даже не отряды министерской охраны, а те самые авроры, которые каждый день подставляют свои головы под проклятия. Даже удивляюсь, почему ты все еще ходишь и дышишь… Впрочем, метаморфизм объясняет многое.
— Какая разница, в каком я отряде? Речь не обо мне…
— В штурмовых отрядах давно действует традиция боевой выслуги, сержант Тонкс, — Мартин почти что прошипел эти слова. — Твой значок — свидетельство того, что ты побывала минимум в десяти боестолкновениях, на которых проявила себя, пролив кровь недруга. Я убил двоих из личной выгоды, а не ради того, чтобы уберечь мир от пришествия очередного Мек-Бека, с этим не поспоришь. Но я знаю, для чего я убивал. Сила магии, которая навсегда останется у меня. Их знания, их жизненная энергия. Все это останется со мной и поможет мне заниматься своим делом еще более эффективно…
Мартин вздохнул.
— А ты, Нимфадора? Ты знаешь, ради чего убивала? — Мартин указал взглядом на значок. — Надеюсь, не ради вот этой золотой бляшки, цена которой — пятьдесят галлеонов на черном рынке?
— Они были преступниками! Они были опасны для общества!
— Ты могла их нейтрализовать, полагаю, — пожал плечами Мартин. — Оглушить, парализовать, погрузить в летаргический сон, в кому, в навеянное спокойствие, могла империусом заставить их сдаться, могла связать их, могла перерезать им сухожилия, чтобы не смогли убежать и сражаться. Но ты предпочла убийство. Задумайся, аврор Тонкс… Задумайся, после чего скажи мне — ради чего ты применяла смертоносные чары?
Тонкс замолчала, Мартин чуть улыбнулся. О, да… Авроров учат исполнять приказания, действовать решительно и не задавать лишних вопросов. Дрессируют, если правильнее сказать. Доводят их действия до автоматизма, выбивая всю лишнюю «философскую дурь» из головы. В итоге и получаются вот такие люди, в число которых еще не попала окончательно, но рискует попасть Нимфадора Тонкс. Даже не люди, а какие-то роботы, как считал Мартин. Они убьют, взорвут что угодно, похитят человека из-под носа у целой толпы — и все это сделают без малейших колебаний. Но спроси у них «зачем?» — и большая часть людей из штурмовых отрядов моментально теряется, ведь они и сами, порой, не знают этого.
Естественно, родителям Нимфадоры решение баламутной дочери не нравилось. Еще бы — какие нормальные люди захотят, чтобы их ребенок каждый день рисковал поймать взрывное заклинание в голову, да еще и не только за те крохи, которые платят рядовым бойцам аврората, но и за непонятные идеалы, которые себе в голову вбила Нимфадора, наслушавшись бравады и бахвальства уже состоявшихся авроров. Военной романтики захотелось, чтоб ее… Родители пытались образумить свое неразумное чадо, но добились только того, что Нимфадора возненавидела их и сбежала жить в казармы аврората как только представилась возможность, с тех пор особо с родителями не общаясь.
Впрочем, это был уже не первый раз — Нимфадора еще в школьные годы регулярно ругалась с родителями, считая, что они не заботятся об ее благополучии, а стараются максимально испортить ей жизнь, запрещая наслаждаться всеми ее красками — то есть, фактически, рекомендуя снизить количество общения с разным сбродом и подозрительными личностями. Обычно это заканчивалось не очень хорошо — Дора, вдохновившись рассказами и опасаясь потерять немногочисленных друзей, регулярно влипала в неприятности, из которых ее, рискуя своей жизнью и репутацией, вытаскивали по очереди родители, учителя, и те немногочисленные однокурсники, которым было на метаморфиню не пофигу. Наверное, зря, поскольку Нимфадора только больше убедилась в том, что ее вытащат, если что случится. В любом случае, после очередного спасения Тонкс мирилась с родителями, но только до очередного повода. Повзрослев, она, конечно, реже стала ссориться с ними, но все равно иногда неурядицы случались.
— Я помню совсем другого Мартина Штерна… — решила перевести разговор в другое русло Нимфадора. — Помню Мартина, который был добр, учтив, вежлив и не ходил по локоть в чужой крови.
— А я помню совсем другую Нимфадору Тонкс, — не остался в долгу Мартин. — Помню Ним, которая не стеснялась того, что является копией Беллатрисы Лестрейндж в юности, дралась как тысяча пьяных вдрабадан чертей и не стеснялась, в случае чего, отрастить себе рысьи когти, чтобы разорвать противнику мясо на шее.
— Это было один раз, — покраснела Нимфадора.
— Но шрамы остались, — Мартин показал на несколько коротких параллельных шрамов на шее.
— Они что — не сводятся?! — ахнула девушка.
— Сводятся, — пожал плечами Мартин. — Храню на память и о стычке, и о последующем «перемирии».
Нимфадора покраснела еще сильнее, Мартин нахально ей подмигнул.
— Ты обещал, что если выживешь — пригласишь на свидание, — пропищала девушка.
— Не моя проблема, что ты сначала наслушалась бреда, будто я — тайно завербованный в Культ адепт Теней, потом сама себя в этом убедила, а потом сама же со мной по этому поводу поссорилась и пошла в Хогсмид с этим шибздиком Чарли…
— Я же извинилась!
— А осадочек остался, — Мартин уже откровенно веселился. — Но, если что, предложение все еще в силе.
Нимфадора пропищала что-то, но настолько тихо, что Мартин не смог расслышать. Вообще, Ним ему в школе нравилась, некоторое время они учились вместе, правда, на разных курсах и на разных же факультетах. Мартин был на год старше метамфорфини и учился на Равенкло, в то время как Тонкс была на Хаффлпаффе. Тем не менее, они регулярно виделись на дополнительных занятиях и, чего уж там — на отработках. Вообще, Ним была девушка странная, необычная, регулярно влетала в неприятности, но была добрая, верная и умная. Правда, ей бы поменьше категоричности в принятии решений и чуть поменьше упрямства… Но, увы, всего желать нельзя.