Впрочем, уже через несколько мгновений, когда пламя улеглось и вновь стало таким же, как было в момент открытия Кубка, Мартин кивнул Дамблдору и остальным — и те сразу же расслабились, успокоившись. Кто-то даже шумно выдохнул, расслабляясь. Дамблдор, мигом восстановив самообладание, продолжил свою речь, как будто все произошедшее буквально только что было массовой галлюцинацией:
— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет.
В Зале поднялся невообразимый шум. Еще бы… Сначала так заинтриговали своими рассказами и ежевечерними речами о Турнире, рассказывали о том, какое это важное и великое событие, говорили о том, сколь много значит быть Чемпионом Турнира и какие награды получали после этого Турнира победители… Да, в Хогвартсе деканы факультетов рассказывали ученикам о том, что это за Турнир, как себя на нем вести и как общаться с учениками других школ. Так сказать, ликвидация безграмотности, чтобы Хогвартс не ударил в грязь лицом. Кстати, ходили слухи, что на подобных просветительских мероприятиях настоял все тот же Мартин. Конечно же, после всех этих речей и рассказов, каждый в школе уже заранее видел в Чемпионах если не себя, то своего лучшего друга, ученики грезили этим Турниром… А тут хлоп — и «только те, кто достиг семнадцати лет». Было очень обидно. Особенно — тем, кому до семнадцати лет оставалось совсем чуть-чуть — вот, как Фреду и Джорджу, например. Им осталось буквально несколько месяцев до семнадцати. А ведь были еще и те, у кого день рождения вообще будет через неделю…
— И последнее… — продолжил Дамблдор, кое-как сумев утихомирить студентов. — Желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в Чемпионы нет обратного пути. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя.
Несколько секунд Дамблдор молчал, давая слушателям осознать сказанное.
— С этого момента Турнир Трех Волшебников начался.
========== Глава 12. Разоблачение ==========
— Чемпион Шармбаттона — Флер Делакур!
Флер поднялась из-за стола Равенкло, вышла вперед, поклонилась учителям, затем — студентам, после чего поспешила в комнату, на которую указал Дамблдор. Все снова замерли. Первый выбор был сделан, теперь всех интересовал следующий. Пламя Кубка взметнулось вверх, выбросив еще один пергамент. Дамблдор легко поймал его.
— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!
Мартин, глядя на то, как мировая звезда квиддича выходит к учителям, мысленно выругался. Вот уж точно говорят, что всем игрокам рано или поздно бладжеры выбивают все мозги. Идет и улыбается, дурик, не предполагая, что его ждет в недалеком будущем. Впрочем, никто не знает, кроме организаторов и директоров. А они пока еще не говорили ученикам, какие испытания предстоят Чемпионам на Турнире. Да уж… Ладно, несчастный, наслаждайся моментом триумфа, пока можешь. Если вдруг двинешь кони на Испытании — поздно будет ловить момент. И чего он вообще поперся в Чемпионы? Что, славы в квиддиче мало стало? Резко адреналина захотелось?
Зал снова затих. Осталась последняя интрига. Последний выбор. Чемпион Хогвартса. Кого выберет Кубок? Мартин задумался. Из Слизерина бросил свое имя только Уоррингтон, кажется. С Равенкло не было никого — факультет умников, стоило им только добыть книги и прочитать о Турнире даже те крохи информации, которую можно найти в открытом доступе, единодушно заключил, что игра не стоит свеч. Какой бы ни была награда, она не стоит жизни и того риска, которому подвергаются Чемпионы. С Хаффлпаффа имя бросили Диггори и Чед Хоннинг, неприметный такой мальчик-семикурсник. Ну и, разумеется, бросили несколько человек с Гриффиндора. Слабоумие и отвага… Джонсон, Спиннет, Джордан, который даже здесь успел отметиться… И как только семейство Белл ему позволило? Мартин хмыкнул. Скорее всего, если он правильно понял принцип выбора Спящего, выберут…
— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.
Ну, естественно. Кубок выбирает по уровню магического потенциала, а из всех учеников Хогвартса, осмелившихся бросить свое имя в Кубок, Диггори обладает наибольшим. Следовало ожидать… Правда, зачем Диггори это понадобилось — вопрос открытый.
Пламя Кубка погасло, Мартин закатил левый рукав, посмотрел на запястье и предплечье. Одна из рун договора ожидаемо погасла, ожог на ее месте зажил сам собой. Первый этап договора был выполнен. Если не считать незначительного взбрыка от Кубка, когда демон потянулся к прорыву в Эурис вчерашним вечером — все прошло даже без особых эксцессов. Спящего, впрочем, понять можно, прорыв в мир теней, место, где зарождается магия — крайне соблазнительное место, особенно для голодного демона. Организаторы выдохнули с облегчением, ощутив, как отпала одна из частей контракта. Остались еще несколько, но они уже не столь суровы.
Впрочем, Мартин все еще был настороже. Спящий — далеко не глупый демон, подобные взбрыки, как со вчерашней попыткой прорыва, не происходят с бухты-барахты. Демон получил свою плату, сильно больше текущего запаса магии он не сможет взять. По крайней мере — не сразу. Остается только несколько вариантов — либо кто-то пытался разрушить его вместилище, что сомнительно, ведь Кубок был на виду, либо кто-то, по незнанию, пытался повлиять на демона — например, хотел ему что-то приказать или внушить. Это многое бы объяснило — небольшая (нечто крупное так быстро не сформулируешь) просьба, за которую демон справедливо захотел платы в виде энергии. Мартин это пресек, а потому неоплаченная просьба сгорела в пламени Кубка. Так что остается только гадать, чего хотел некий безумец, пытавшийся залезть в уже подписанное и оплаченное соглашение.
Мартин окинул беглым взглядом судейскую коллегию и преподавателей, одновременно с ним это сделал еще и Дамблдор. Вы все правильно поняли, директор — сейчас у кого-то на лице просто обязано появиться непонимание, почему обман не сработал и почему демон отказался выполнить новые условия. Хочешь — не хочешь, но при афере такого уровня будет почти невозможно держать лицо кирпичом. У Мартина было два варианта, кто мог вмешаться — либо Каркаров, обладающий квалификацией в отрасли темных искусств (не в демонологии, правда, а в мистицизме), либо Грюм, считать магию которого до сих пор однозначно не получалось. Остальным либо незачем, либо квалификации не хватит, чтобы обратиться к демону Кубка. Мотив Каркарова был понятен — попытаться выбить лучшие условия для своего Чемпиона. А вот мотив Грюма, если это, конечно, действительно Грюм, пока оставался неясен.
Наверное, о том же думал и Дамблдор. По крайней мере, он очень недобро взглянул сперва на директора Дурмстранга, затем — на аврора, а затем, почему-то, куда-то в толпу студентов. Мартин, отследив его взгляд, хмыкнул. Поттер, значит? Интересно, директор, о чем вы подумали? Мальчишке ни сил, ни опыта не хватит, чтобы не то что обратиться к демону, но и выдержать близкий контакт с ним мало-мальски значимое время. Впрочем… А не могли ли его попытаться пропихнуть на Турнир? Сомнительное решение, откровенно говоря — Кубок безошибочно прочитает след непреложного обета об отказе участия, да еще и заключенный с демонологом, а потому затея не выгорит…
Дамблдор взглянул на Мартина, незаметно указал взглядом на Кубок. Демонолог задумался. В самом деле, директор, — зачем гадать, если можно спросить непосредственно у самого Спящего? Тем более что он будет «на связи» до самого конца Турнира. Мартин кивнул, директор Хогвартса тут же поднял взгляд на учеников, жестом велел всем умолкнуть.