Чертенок был самым каноничным, по всем правилам — не сильно большим, примерно в половину человеческого роста, гуманоидным существом с жесткой черной шерстью по всему телу, хвостом с кисточкой на конце, изогнутыми тонкими рогами и копытцами вместо ног. Единственное что — у него не было трезубца или вил, которыми их регулярно вооружают в летописях, сказках и легендах. Черти вообще редко пользуются холодным оружием, больше полагаясь на собственную нечестивую магию — не столько сильную или вредоносную, сколько подлую и мешающую.
Призыв этих мелких воплощенных духов не требовал ни особой концентрации, ни слишком больших магических затрат, ни слишком большого контроля — откровенно говоря, именно потому многие начинающие демонологи начинали свой темный путь именно с призыва чертей или, в отдельных случаях, мелких бесов. Ну а почему, собственно, и нет? Быстро, легко, на кормежку черта не нужно много магической энергии и, случись что, можно не бояться, что чертенок ударит в спину — против простой, как палка, привязи и формулы призыва чертям никогда не удается пойти. А дальше — знай командуй. В отдельных случаях можно даже выдрессировать что-то вроде домовика, только менее универсальное.
Естественно, чертенок тут же уловил ментальный приказ своего господина, крутнулся на месте — и исчез, появившись чуть в стороне и отправив в Дамблдора что-то вроде огненной стрелы, только зеленого цвета, заставляя директора рассредоточить внимание. В отдельных случаях, не зная, что именно в них летит, люди часто начинали паниковать, путая демонический огонь с убивающим проклятием. Нет, разумеется, ожог второй степени — тоже неприятная штука, но не смертельная в большинстве случаев. С Дамблдором, однако, фокус не прошел — старик, даже не взглянув в сторону чертенка, щелкнул пальцами — и через мгновение чертенок оказался пойманным в трансфигурированную из воздуха магическую клетку, а сам директор Хогвартса принялся выпускать в демонолога одно заклятие за другим, из которых Мартин опознал едва ли четверть. Большая часть опознанных заклинаний, кстати, были из разделов трансфигурации, а еще часть — из школы светлых проклятий.
Бой шел на равных. И Мартин Штерн, и Альбус Дамблдор прекрасно знали как слабые, так и сильные стороны друг друга. Мартин был непревзойденным специалистом темных искусств, проклятий и разрушения, да еще и постоянно, пусть и ценой некоторого ущерба своим же магическим силам, призывал себе в помощь слуг из-за Грани, которые очень сильно мешали Дамблдору сосредоточить все внимание на нем — Мартин прекрасно понимал, что в дуэли один против одного у него шансов не сильно много, ведь тогда старик просто задавил бы его своими уловками и опытом. Дамблдор, впрочем, нисколько демонологу не уступал, регулярно посылая в него чары школы Света, трансфигурированных из чего попало големов и зверей, и даже пару раз пошел на призыв собственного феникса, который мог бы, в общем-то, выцарапать Мартину глаза, если бы демонолога не защитили его питомцы, оказавшиеся вовсе не простыми котом и вороном.
Бой длился уже около четверти часа, оба мага постепенно слабели. Их движения перестали быть столь быстрыми, что казались смазанными, оба дуэлянта начинали постепенно совершать мелкие ошибки, которыми соперники тут же, без всякого стеснения, пользовались, стараясь завершить поединок. Мартин держался за счет своего демонического начала — куда более сильного и ловкого, нежели может себе представить простой смертный. Дамблдор, впрочем, тоже играл не самым честным образом, нагло и беспринципно черпая силу у замка, пользуясь положением директора. Наконец, отведя последнюю вспышку в сторону, Мартин и Дамблдор, не сговариваясь, опустили палочки.
— Ничья, — констатировал Дамблдор, выдыхая и трансфигурируя из воздуха кресло — в кабинете не осталось ни одного целого стула, последний пять минут назад сперва был превращен в гигантского льва, а затем - развеян адским пламенем.
— Ничья, — подтвердил Мартин, облокотившись спиной на стену и призывая себе стакан воды. — Директор, а не хотите так хотя бы раз в месяц отводить душу? Вы интересный соперник. По крайней мере, равный…
— Опыт не пропьешь, хотя попытки были, — Дамблдор выдохнул. — А что до дуэлей на регулярной основе — посмотрим на ваше поведение, мистер Штерн. Что же… Теперь, однако, нужно возвращаться к делам…
— Угу, — Мартин сделал себе еще стакан воды. — Мистер Поттер?
А что мистер Поттер? Мистер Поттер просто стоял в дверях и охреневал от произошедшего…
Нет, разумеется, Гарри, особенно после занятия с Мартином, прекрасно понимал, что он в боевой магии звезд с неба не хватает, да и вообще, что боец из него, мягко выражаясь, посредственный. Но, черт побери! Что это вообще сейчас было?! Магическая мощь, бушевавшая в кабинете еще минутой ранее, была где-то за гранью понимания мальчика. Он вообще не мог себе представить, что кто-то может двигаться и колдовать так быстро и так сильно! И ведь это, наверное, была только вершина айсберга, ведь Мартин специально оговорился, что действовать нужно без смертоубийства, а потому соперникам наверняка приходилось несколько сдерживаться. И почти наверняка обоим волшебникам пришлось изрядно попотеть, защищая себя от ментального влияния друг друга…
— Мистер Поттер? Вы готовы к продолжению занятий?
Ох, как хотелось отказаться… И вовсе не из-за лени, нет. Гарри хотел отказаться потому, что прекрасно понимал — таких вершин во владении магией ему не достичь, наверное, никогда. Однако постепенно шок сошел и гриффиндорец начал соображать. Да, он может никогда не достичь таких высот… Но ведь ему это и не нужно, верно? Это была демонстрация того, к чему нужно стремиться. А получится или нет — вопрос уже совсем другой. Да и Темный Лорд никуда не денется от того, что он, Гарри, откажется продолжать занятия. Даже наоборот — это здорово облегчит ему задачу. А этого Гарри совсем не хотел.
— Да, сэр! Я готов!
========== Глава 23. Святочный бал ==========
— Моя леди, вы выглядите просто невероятно!
— Мартин! Прекрати меня смущать, — покраснела Тонкс. В прямом смысле покраснела, сравнявшись цветом кожи с гриффиндорским стягом. Ох уж эти метаморфы… — И да… Ты тоже хорошо выглядишь.
— О, что ты… Я — лишь скромная тень на фоне твоего величественного облика…
Тонкс и в самом деле выглядела великолепно. Длинное темно-зеленое платье идеально шло метаморфине, принявшей, наконец, свой истинный облик, хотя и было, если, конечно, судить по меркам некоторых волшебников, слишком уж открытым… Да, ради такого случая Нимфадора даже отказалась от своего любимого розового цвета волос и от привычного ей, как аврору, легкого доспеха под красную мантию. Следовало сказать, подобный образ сделал девушку очень похожей на Беллатрису Лестрейндж в молодости, но ни Мартина, ни тем более саму Тонкс это нисколько не волновало. Вообще Нимфадора, под действием регулярного общения с демонологом, наконец, к вящему удовольствию ее матери, начала избавляться от некоторого подросткового максимализма и постепенно начала включать ту часть мозгов, что была начисто отключена службой в аврорате. В том числе это проявлялось и в исчезновении брезгливости к своей настоящей внешности, и в некоторых размышлениях о необходимости найти работу поспокойнее, и в прочих аспектах поведения и мышления. Поговаривали даже, что Грюм тайком проверял свою подопечную на чары подмены.
— Стукну, — смутилась Нимфадора еще больше. — Прекращай издеваться…
— А кто сказал, что я издеваюсь? — удивился Мартин. — Я и в самом деле восхищен.
— Какая игра… Какое актерское мастерство…
— Вся жизнь — спектакль, я в ней — актер…
— Все еще не понимаю, почему я позволила себя уговорить… Это же просто школьный бал, что мы там будем делать?