— Ну, не скажи, Ним, — не согласился Мартин. — Святочный бал только формально считается школьным мероприятием, но на деле на нем ожидается огромное количество известных и важных взрослых людей, с которыми можно завести знакомства и в компании которых можно неплохо провести время.
— Пижоны и лицемеры…
— В том числе, — кивнул Мартин. — Без них, к сожалению, ни одно мероприятие не обходится. Кстати, я так заметил, что чем меньше человек реально из себя представляет, тем больше он зазнается на таких мероприятиях. Но не волнуйся, хватает и куда более интересных личностей… Конечно, до бала у мсье Воланда мероприятие не дотягивает статусом, но…
Мартин запнулся, встретившись взглядом с совершенно бледной Тонкс.
— Что?
— Ты бывал на дьявольском балу?
— Однажды удостоился чести, — кивнул Мартин. — Буквально два года назад. Большой бал на закрытой вилле в Ницце. Впечатления, надо сказать, на всю жизнь… Как-нибудь расскажу подробнее за бокалом вина, если захочешь.
— Ловлю тебя на слове…
Мартин улыбнулся, подмигнул девушке, проверил, на всякий случай, как палочка выходит из скрытой кобуры, закрепленной прямо на предплечье, под рубашкой и фраком, кивнул, поправил бабочку.
— Готова?
— Готова, — кивнула девушка, с улыбкой принимая поданную руку.
У входа в Большой Зал, ради сегодняшнего бала специально увеличенного чарами примерно до размера стадиона, постепенно собралась целая толпа народу. Студенты Хогвартса старше четвертого курса, облаченные в самые разные одеяния — главным образом, в балахоны с громким названием «парадная мантия». Лишь очень немногие парни сообразили, что на бал такого уровня нельзя являться ни в чем ином, как во фраке, смокинге или костюме-тройке строгих цветов. У девушек ситуация была получше — многие сообразили прибыть в платьях. Правда, крой и цвета часто были сильно уж вырвиглазными, но здесь уже, к сожалению, ничего нельзя было сделать. Платье? Платье. Бальное? Бальное. Об остальном речи не было.
Несколько получше была ситуация у гостей из других школ. Француженки, будучи законодательницами моды и порядков волшебных балов, прекрасно знали свое искусство и явились в черных и темно-красных, реже — темно-синих платьях. Лишь несколько девушек-дебютанток предпочли белые цвета в одеяниях. У кадетов Дурмстранга все было еще проще — форменные парадные мундиры на балах такого уровня вполне допускались, а потому вся команда Дурмстранга явилась именно в них. Единственным отличием, пожалуй, являлись погоны, на которых были нанесены знаки, обозначающие курс и факультет того или иного кадета.
А вот среди взрослых гостей, коих, как и предполагал Мартин, оказалось великое множество, был полный порядок. Здесь были люди и некоторые нелюди, снизошедшие с самых верхов. Мартин даже сначала подумал, не обманывают ли его глаза, когда заметил в одной из компаний в дальнем углу зала никого иного, как миледи Анну Боусли, королеву вампиров Британии. Впрочем, чему удивляться… Вентру, клан вампиров-аристократов, никогда бы не пропустил такое мероприятие мимо своего внимания, ведь здесь можно будет без труда повлиять на любого смертного из высших эшелонов магической власти.
Вот только почему вампирша ведет себя так сдержанно? Нет, понятно, что бал — мероприятие официальное и совершенно нейтральное, да и традиция Маскарада никуда не делась, но все равно — очень уж Анна спокойна, как для вампира своего статуса. Пожелай она — все в зале уже плясали бы канкан на трупах тех, кому не повезло… Впрочем, причина вскоре обнаружилась. Анна просто боялась, что ее, высшего неживого хищника ночи, одним заклятием сотрет в пыль один из самых могущественных чернокнижников мира. Седой, как его называли друзья, тоже явился на бал. Мгновенно выловив коллегу по магическому направлению, чернокнижник, в компании своей девушки, поспешил подойти к Мартину.
— Смотрите, кто явил сюда свой демонический облик, — прокомментировал на немецком встречу Седой. — Рад тебя видеть, Мартин!
— Взаимно, герр Штейнбах, — Мартин с большим удовольствием пожал руку чернокнижника, после чего обернулся к его спутнице, коснулся губами протянутой руки. — Мисс Маккиннон, вы великолепны, как и всегда.
— Благодарю, мистер Штерн, — присела в полупоклоне девушка. — Не представите нас?
— О, с удовольствием, — Мартин дождался, пока чернокнижник закончит смущать Тонкс уверениями в ее неописуемой красоте. — Мисс Нимфадора Тонкс. Великолепная волшебница, мастерица перевоплощений и игры образов. Нимфадора, позволь представить тебе моего дорогого друга и коллегу, Алекса Штейнбаха по прозвищу Седой. Один из сильнейших чернокнижников мира, мастер некромантии и, периодически, на редкость дотошный и вредный человек. И его прелестная спутница, леди Элизабет Маккиннон. Также великолепная чернокнижница и верная ученица своего наставника.
— Приятно познакомиться, — вежливо кивнула Тонкс, слегка побледнев от описания собеседников, но великолепно удержав лицо. — Надеюсь, у нас еще будет возможность немного больше поговорить на балу?
— Только если вы того пожелаете, миледи, — вежливо кивнул Штейнбах. — Что же, если позволите, мы вас ненадолго покинем.
Штейнбах со своей спутницей поспешили уйти, Тонкс, наконец, смогла выдохнуть.
— Интересные у тебя друзья, — прокомментировала она. — Чернокнижник, значит?
— Ну, не со святыми же дружить демону, верно?
— Ты только наполовину демон, — напомнила Тонкс.
— И тем не менее, — Мартин чуть улыбнулся. — Ним, объясни мне маленький момент: почему, как только кто-то рядом хотя бы заикается об использовании темных искусств — ты тут же превращаешься в истинную фурию битвы, готовясь учинять добро и наносить справедливость?
— Не знаю, — покачала головой Тонкс. — Наверное, инерция мышления… Понимаешь, меня всю жизнь учили, что все темные маги — злобные и эгоистичные моральные уроды… Ну… Ладно, не всю жизнь, но все время обучения в Хогвартсе, а затем — и в академии аврората. А тут внезапно оказалось, что это не так, да и вообще оказывается, что мой теперь уже парень — демон… Это не очень хорошо укладывается в голове, как ты понимаешь.
— Это пройдет, — уверенно кивнул Мартин. — Ничего страшного.
— Ты думаешь?
— Уверен. Просто нужно немного привыкнуть к новой реальности. Не все темные — злые, равно как и не все злые — темные. Парадокс, но с этим ничего не сделаешь.
Завершиться разговору не дала профессор Макгонагалл, довольно громко подзывая к себе Чемпионов и их партнеров — им предстояла великая честь открытия бала. Мартин улыбнулся, подал руку Тонкс. Пусть они и не Чемпионы, но почему бы и не войти в бальный зал одними из первых?
Следовало признать, организаторы в кои-то веки постарались на славу. Бальный вечер был просто шикарен. Стены воистину гигантского зала серебрились инеем, вдоль них тянулись гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотни столиков, по большей части — маленьких, рассчитанных на пару, но были и несколько столов для небольших компаний до десяти персон. На столиках уютно горели фонарики. Играла великолепная живая музыка.
Дамблдор, возглавлявший самый длинный, судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, в отличие от хмурого, будто миллион проиграл, Каркарова, с неодобрением рассматривавшего спутницу своего Чемпиона — мисс Гринграсс, кажется. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли — новый заместитель Крауча — в темно-синей, с иголочки, мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их дамами.
— Миледи, — важно кивнул Мартин своей партнерше. — Позвольте пригласить вас на вступительный вальс.
— Миледи позволит, — подыграла своему партнеру Тонкс. — Но дальше — посмотрим на ваше поведение, мистер демон…
***
— Предатели!
— Рон, успокойся! — грозно шикнул на него Гарри, передавая Гермионе, в паре с которой он пришел на бал, напиток. — Ты сам виноват, что тянул до последнего и что всех девушек разобрали. Уж кто-кто, а ты должен знать, что в большом коллективе клювом не щелкают…