Особо ничего не поменялось с момента, когда он сам сидел вон там, за столом синего факультета, где сейчас сидит какая-то блондинка в очках с радужными стеклами. Равенкловцы спокойно ужинали, обмениваясь новостями и своими научными изысканиями. Все как всегда, даже девушка-староста подозрительно похожа на ту, что была напарницей самого Мартина в годы его обучения. Может, младшая сестра или… Да нет, для дочери рановато, наверное. Даже если у Кэтрин и есть дочь, то она еще даже в Хогвартс не должна была пойти.
Хаффлпаффцы много болтают, но больше по делу, строят какие-то планы на будущий год, успокаивают и вводят в курс дела первокурсников. Отдельно сидят семеро ребят — команда по квиддичу, которая играет больше для удовольствия, чем ради баллов. Славные ребята, эти хаффлпаффцы. С другой стороны, задевать их не рекомендуется, потому что медоеды — а на гербе у Хаффлпаффа изображен именно медоед, а не просто барсук — сожрут, как и полагается их тотемному зверю, и змей, и птиц, после чего пойдут унижать львов, будто писклявых котят.
Слизеринцы, как и полагается, ведут себя чинно-благородно, кушают аккуратно, делятся только основной информацией. Закрытый клуб, большинство членов которого — чистокровные или состоятельные полукровки. Попасть в клуб человеку со стороны — реально, но тяжело. Нужны или деньги, или влияние, или власть, или магическая мощь. Или все вместе. Традиционно — самый малочисленный факультет, особенно — после поражения Волан-де-Морта. Хотя нельзя сказать, что все они — плохие ребята. Мартин в школе как минимум приятельствовал со многими «змейками» без всяких проблем для себя. Главное — принять их правила игры, но держаться при этом достойно.
И, наконец, Гриффиндор. Состав факультета — кожа, мед, говно и гвозди. Раньше факультет наверняка был более «чистым», туда брали сорвиголов и отчаянных ребят, но, все же, в меру отчаянных. И чуть более разумных. И культурных тоже. По крайней мере, когда Мартин учился в Хогвартсе, хватать еду руками было не принято. Нет, разумеется, и сейчас многие ребята ели культурно, но, как известно, свиней и дураков всегда лучше видно. Так что ведет себя кошмарно один, а кажется, будто десять. Но вот сейчас, на пике популярности Дамблдора, ко львятам пошли даже те, кто, по идее, должен быть совсем на других факультетах.
Наконец, когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.
— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.
— Растет, однако… — прошептал Мартин Флитвику, рядом с которым он сидел. — В мои годы список состоял всего из трехсот двенадцати пунктов.
— В ваши годы тут близнецы Уизли не учились…
Дамблдор, видимо услышав последнюю фразу, едва заметно улыбнулся и продолжил:
— Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса.
— Удачи, дорогие дети, будем надеяться, те, кто туда пойдет, доживут до выпускного…
— Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.
Это высказывание вызвало большую волну недовольства. Мартин на этот раз решил промолчать. Да уж… Похоже, квиддич за последнее время снова вернул себе утраченные позиции в популярности среди волшебников. До этого как-то популярными были то воздушное поло, то фигурные полеты… А теперь вот снова вернулась эта идиотская игра, смесь ужа с ежом. Но об этом лучше среди фанатов не говорить. Явиться на трибуны стадиона регби в одежде противоположной команды — и то безопаснее, чем среди магов говорить, что квиддич — идиотская игра.
— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное удовольствие. Но об этом позднее…
Дамблдор чуть улыбнулся. Старый жук… Заинтриговал даже тех, кто был в курсе. Выдержав несколько секунд, Дамблдор продолжил:
— С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.
— ВЫ ШУТИТЕ?!
Мартин поморщился. Зачем же так орать? Да уж… Отвык он, оказывается, от громкости, на которую способны отдельные личности. И как, спрашивается, он вообще в школе учился? Наверное, потому что Равенкло — это Равенкло… Там почти всегда тишина, как в библиотеке. Дамблдора, впрочем, подобный крик больше позабавил, чем смутил. Хотя, конечно, нельзя было сказать, что старик был доволен подобным нарушением этикета.
— Отнюдь, мистер Уизли. Впрочем, если пожелаете, я готов буду как-нибудь вам рассказать пару анекдотов. Но только тогда, когда для этого будет время, — Дамблдор одним взглядом заставил крикуна умолкнуть. — Так вот… О Турнире. Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знает, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим.
Мартин тут же утратил интерес, вместо этого сосредоточившись на куда более важных вещах. Если быть точным — на разглядывании зачарованного потолка. Очень интересные созвездия. Несуществующие созвездия. Детям и большей части взрослых магов очень талантливо и комплексно врут, что это — зачарованный потолок-иллюзия, отображающая звездное небо. Ага, конечно… Ищите другого идиота. В мире всего около сотни магов знают, что это за созвездия и за распространение этих знаний удавят кого угодно. В конце концов, прорыв в мир Эурис — не та вещь, о которой должны знать много людей. Дамблдор вот знает и молчит. Ему должность директора позволяет знать, вокруг чего возведен вверенный ему замок. Мартин тоже знал — сложно не знать, когда сам создаешь нестабильные прорывы, когда призываешь демонов. Но остальные, включая учителей и попечителей, не знают этого…
Вообще, стабильных прорывов в мир теней по всему миру всего тринадцать штук, все они стабилизируются и фильтруются особыми артефактами, тщательно охраняются, заперты для проникновения сущностей и вокруг них стоят культовые и важные для магов места. Хогвартс, Дурмстранг, Шармбаттон, Кастелобрушу, Колдовстворец, Махотокоро, Ильверморни, Мекка, монастырь Шаолинь на горе Суншань, храмы острова Санторини, Ангкор-Ват в Камбодже, затерянный город Петра и пещерные города в Бату. Именно из этих прорывов в мир смертных сочится магия. Точнее — энергия, которая, взаимодействуя с энергиями этого мира, превращается в то, что смертные называют магией. И именно из этого мира, а точнее — плана реальности, в мир смертных приходят демоны…
— Кроме того, — продолжил Дамблдор, закончив с объяснениями относительно Турнира. — Я хотел бы объявить о небольших изменениях в нашем преподавательском составе. Во-первых, я хотел бы представить вам профессора Аластора Грюма, который будет в этому году преподавать Защиту от Темных Искусств…
По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило совершенно незаметное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. Казалось, никто даже не заметил, когда именно за столом появился этот человек.
— Что же до второго изменения в преподавательском составе… Прошу любить и жаловать, мастер Мартин Штерн. В этом году он любезно согласился ассистировать профессору Флитвику на некоторых занятиях, а также — занять позицию консультанта по… — Дамблдор сглотнул. — По вопросам древних чар, артефактов и некоторых особо опасных магических созданий.