— И тем не менее — Люциус и остальные были и оставались Пожирателями Смерти.
— Ты так ничего и не понял, да, Альбус? — Фадж надулся, надменно взглянул на Дамблдора. — А ведь ты не понял!
— Боюсь, нет. Не понял.
— Не только ты, старик, знал, что Темный Лорд бессмертен! Ясно тебе? Мы, между прочим, крупная служба! И у нас есть Отдел Тайн, а это тебе не книззлов хер! — Фадж фыркнул. — Еще в самом начале знали! Только не знали, сколько и куда он наделал делов… А так бы мы их ух, эх и эгэй! Да и не было гарантий, что это были крестражи, а не какая-то очередная хрень! Да и где искать нормального темного?
— Да хоть бы в Крепости Тринадцати!
— Они с Британией тогда не работали! Напомнить, чья была инициатива? «Мы сейчас не можем рисковать и привлекать на работу в Британии настолько сильных Темных магов, ведь они могут перейти на сторону Волан-де-Морта», — Фадж явно кого-то пародировал, но явно не Дамблдора. Впрочем, интрига вскоре была раскрыта. — Все претензии к Краучу. Я хотел вам всем донести свои мысли, но хер, кто меня слушал! Ну да как же… Куда мне, простому смертному чиновнику из отдела чрезвычайных происшествий, до размышлений великих борцов, творящих добро и наносящих справедливость!
Дамблдор покраснел, что с ним случалось довольно редко, затем вдруг глубоко задумался.
— Ну конечно… И дело Сириуса вы не могли обработать, ведь тогда Малфой и остальные потребовали бы пересмотра дел своих. А там бы такое говно закипело, что и воняло бы на весь мир, и непричастных могло бы ошпарить сильно.
— Вот то-то же! Альбус, я был в таком дичайшем шоке, когда все начал разбирать, что мне от Крауча и Минчума осталось… Багнолд — святая женщина, я ей по сей день при встрече в ноги кланяюсь — столько говна разгрести руками. Но все равно — я когда принял трон Министра и начал разбирать дела, то охуел так, что до сих пор не выхуел! Хотя прошло уже четыре года. Даже немного больше.
Фадж замолчал, снова сделал глоток виски.
— Я столько лет сидел и ждал, искал момент, готовился… Я даже смог убедить всех, включая этого павлина, Малфоя, что я все сделаю за его золото, хотя я искренне мечтал выпустить по нему секущие чары и прибить его тупую белобрысую башку на стенке рядом с головами домовых… Молчал, молча глотал оскорбления этой суки, Скиттер, терпел ваши охрененно ценные, но совершенно лишние советы и предупреждения… Столько трудов, чтобы эти придурки окончательно поверили, что я — тюфяк безвольный и начали делать ошибки. Например, начали искать своего господина, что, в итоге, кое-кто из них и сделал. И вот сегодня утром я узнаю от своих, что семьи Пожирателей, которых я, как и Багнолд, был вынужден отпустить, провели ритуалы поисков. И что все пропавшие не так давно высокородные лорды уже даже не гниют, а, наверное, стали прахом, развеянным по ветру.
— Интересно, а откуда вы узнали о семейных ритуалах? — насторожился Мартин.
— У меня свои источники. И хер я вам их скажу, — Фадж сложил руки на груди. — Узнал — и все.
— И что?
— В Британии всего три волшебника могли бы разом отвинтить бошки сразу такому количеству далеко не самых слабых магов — вы, Дамблдор, вы, Мартин, и Алекс Штейнбах. Но последний вместе с ученицей отбыл сразу после Святочного Бала куда-то в Германию, вы, Дамблдор, были на виду все время. А вот Мартин…
Фадж хмыкнул, поднял взгляд на демонолога.
— Отличный фокус с притворщиками, которые вас изобразили. Но меня вам не провести.
— И что будете делать? — Мартин сжал кулаки.
— Официально — я буду всячески вас мотать по допросам, а потом — по консультациям.
— А я буду всячески отрицать, что имею к этому хоть какое-то отношение, — напомнил Мартин. — Ну а что по поводу неофициальной части?
— А неофициально… — Фадж кое-как смог подняться на ноги — все же, выпил он уже очень прилично. — Неофициально вам, мистер Штерн, следует завтра явиться в Министерство. Для вручения Ордена Мерлина второй степени. За неоценимый вклад в развитие магической науки. Ну и лично от меня — небольшой подарок. Буквально сущая мелочь…
— Меня не интересуют материальные вещи.
— Я и не собирался, — Фадж хмыкнул, похлопал Мартина по плечу. — Мы с Отделом Тайн тут подумали, что крестраж Темного Лорда, найденный нами недавно в одном из конфискованных сейфов в Гринготтсе, а также копии записей чернокнижника Герберта Аврилакского, созданных в десятом веке, вам не помешают.
Мартин не смог сдержать эмоций, облизнулся. Герберт Аврилакский, он же — римский Папа Сильвестр Второй, был величайшим темным магом своего времени, который в познании демонологии и колдовства опередил свое время на целое тысячелетие. Мало того — свое Папство он смог выиграть в кости. И не у кого-нибудь, а у Велиала, покровителя азартных игроков. Да еще и преподнес все так, что даже Святая Церковь до последнего считала его «своим». Многие века его записи считались утраченными для магического сообщества. За этими пергаментами охотились сотни магов мира, демоны, некоторые кланы вампиров и даже некоторые мелкие божества. Упускать такой шанс было бы роковой ошибкой.
— Спасибо, министр. Уверен, мне эти записи не помешают.
— Я тоже так думаю, — Фадж хмыкнул. — Впрочем, я здесь не только за этим.
Фадж хлопнул в ладоши, рядом с ним тут же появился домовик.
— Вилли! Тащи сюда бочонок ирландского односолодового. И чего пожрать. Тут сейчас взрослые волшебники будут вести переговоры! А, вот еще… Забери отсюда мою свиту, они очень устали и им нужно отдохнуть в казарме.
— Слушаюсь, господин!
Домовик исчез, а Фадж, мгновенно протрезвев, поднял на совершенно растерянных Мартина и Дамблдора совершенно осмысленный и совершенно трезвый взгляд.
— Ну что, господа волшебники? Давайте теперь серьезно. Как будем убивать восставшего из небытия недоучку-чернокнижника и как нам при этом не похоронить в руинах половину Британии?
========== Глава 28. Приглашение от сильных мира сего ==========
— Прошу, мистер Штерн. Получите и распишитесь вот здесь вот.
Мартин кивнул, расписался в бланке с эмблемой Отдела Тайн, взял в руки небольшую деревянную шкатулку, украшенную резьбой и рунами.
— Только будьте аккуратны, — предупредил невыразимец. — Я, конечно, понимаю, что вы — мастер темных искусств, но будьте осторожны. Его изъяли из сейфа Беллатрисы Лестрейндж, а там, помимо гоблинской, было наверчено еще полтора десятка защитных контуров. Часть мы сняли, конечно, но проклятия умножения и пылающей руки остались.
— Ничего страшного, — Мартин открыл шкатулку, посмотрел на небольшую золотую чашу с эмблемой Хаффлпафф, кивнул сам себе. В свое время он немало прочитал об артефактах основателей, а потому догадывался, что «проклятия» вовсе и не проклятия как таковые. — Скажите, мистер Смит, у вас есть здесь какая-нибудь жидкость? Не наколдованная, а обычная. Вода, спирт, молоко единорога, кровь… Что угодно, лишь бы настоящее.
— Что-нибудь найдем, — кивнул невыразимец. — Рассчитываете как-то обмануть проклятия?
— Скорее рассчитываю восстановить то, что Темный Лорд сломал, пытаясь втиснуть в магический артефакт свой никчемный осколок.
Невыразимец кивнул и принялся спешно отдавать распоряжения помощнику. Тот куда-то умчался и вскоре вернулся с бутылкой огненного виски. Мартин кивнул.
— Годится.
— Не совсем понимаю, мистер Штерн, — сложил руки на груди невыразимец. — Как нам поможет жидкость?
— Все просто, Смит, — демонолог открыл бутылку, магией поставил кубок на стол. — Чаша Хаффлпафф, а именно ее мы, судя по всему, имеем честь лицезреть, является весьма интересным сосудом. Вы когда-нибудь слышали про Святой Грааль?
— Все слышали, — кивнул невыразимец. — Некоторые даже имели честь причаститься к чашам, в которых были влиты частицы этого артефакта. А что?
— Ну вот, — кивнул Мартин. — У нас в руках сейчас такая чаша. Осколок добыт Хельгой Хаффлпафф во время набега на континент и был влит в этот самый кубок. Собственно, любая жидкость, попадающая в этот кубок, преобразуется в крайне мощный жидкий магический концентрат. Питье, способное давать магические силы в той же мере, в которой концентрат философского камня мог давать силы жизненные.