Я видел, как заблестели его глаза, когда он все это говорил. Мне хотелось его обнять, сказать, что его сын очень любит его, что его сын гордиться им. Но я лишь молча смотрел на него, готовый сам разрыдаться в любой момент.
– Но вы же могли сказать ему дома, что вы хотите с ним пообедать в кафе и договориться заранее? – неуверенно произнес я.
– Да мог, но мне все время хотелось, чтоб это выглядело как-то случайно, чтоб он не думал, что я лезу к нему в жизнь. Не думал, что я навязываюсь. К тому же он постоянно был в компании, а мне всегда хотелось, чтоб у него было много друзей. Так что я не мог себе позволить влезть между ним и его однокурсниками, – все так же печально говорил он.
С каждым его словом я презирал себя все больше. Как я мог быть таким слепым, таким эгоистичным, я ведь даже ни разу его не поблагодарил, я уж не говорю о том, что я ни разу за всю жизнь не сказал отцу, что люблю его. Мы оба молчали, обдумывая наш разговор. Я все же первым нарушил тишину:
– Можно посмотреть на вашу руку?
– Зачем вам это? – насторожено, спросил он.
– Я все-таки считаю вашего сына выдающимся человеком, – мне было крайне неприятно сейчас его хвалить, и все же я понимал, что без этого мне явно рассчитывать не на что. – Мне, просто, интересно, есть ли у вас на руке какой-то особый знак, указывающий на исключительность вашего сына.
– Выдающийся человек, – улыбнувшись, повторил он мои слова.
Моя лесть подействовала, он протянул мне руку. Когда я брал его руку, по телу у меня пробежали мурашки, я делал то, что должен был сделать еще в предыдущей жизни. Но тогда у меня не хватило на это ни духу, ни предусмотрительности. Как я и ожидал, таланты детей на руке не отображаются, но меня интересовало совсем другое. И я все это отчетливо увидел. Проблемы со здоровьем в ближайший год. Ну почему я в прошлой жизни был таким идиотом? Мне бы хватило всего одной минуты, чтобы спасти близкого для меня человека. Но раз я не сделал этого тогда, то постараюсь сделать сейчас. Все-таки второй шанс мне дан не просто так.
– Вы давно не были у врача? – непринужденно спросил я.
– Да я, вообще, к ним не хожу, на работе очень плотный график, – ответил он.
– Я бы вам посоветовал, взять на работе выходной и все же пройти медицинское обследование, – серьезно сказал я. – На руке четко прослеживается ваша переутомлённость, которая может привести к серьезным проблемам со здоровьем. Я бы на вашем месте не стал откладывать поход в клинику.
– Я с этой переутомленностью живу бок о бок уже пятнадцать лет, она стала для меня роднее, чем моя семья, – улыбнувшись, сказал он. – Если бы было что-то серьезное, мой сын предупредил бы меня об этом, полагаю, у него все же опыта побольше чем у вас.
«Мой сын, мой сын – гневно пронеслось у меня в голове – да он, вообще, сейчас о вас не думает, у него очередной клиент, он снова спасает кому-то жизнь, он даже представить себе не может, что помощь понадобиться его близким».
Я понимал, что я никак не смогу убедить его пройти обследование. Оставалась только одна надежда. Надежда на его сына, только он мог убедить своего отца насколько все серьезно.
– Простите, мне уже пора идти, перемена заканчивается, – сказал я, жестом подзывая официанта, чтоб попросить счет.
– Действительно, мы тут с вами заболтались, – добродушно ответил мой собеседник. – Я так понимаю, вы же в этом университете теперь учитесь.
– Да, сегодня первый день, – ответил я.
– А я в этом кафе обедаю, так что полагаю еще увидимся, – улыбнувшись, сказал он.
– Да, конечно, – сказал я, вставая из-за столика, попутно вынимая деньги из кошелька и вкладывая их в книжечку, принесенную официантом.
– До свидания, – нелепо улыбнувшись, добавил я, направляясь к выходу.
Я совершенно не обратил внимания, оставались ли там еще мои одногруппники или уже разошлись? Сейчас меня волновало только одно – я должен был встретиться с прежним собой и заставить его позвонить отцу. Меня совершенно не волновало, как это в итоге отразиться на судьбе. Был человек, которого я очень хотел спасти. Да, в этой жизни он был для меня никем, но в той жизни он был моим отцом, и все чувства к нему с прошлой жизни у меня сохранились. А сейчас я узнал его с другой стороны, с той, о которой раньше и не подозревал. Мне всегда казалось, что ему не знакомы эмоции, он всегда при мне был предельно сдержан, и только сейчас я увидел в нем совсем другого человека. Человека, которому не чужды ни чувства, ни сомнения, ни переживания.
Я шел на встречу с собой.