Это было совсем не то, что я ожидал. Работать грузчиком мне совершенно не хотелось. Мама мне присылала деньги каждый месяц, иногда мой опекун предлагал мне финансовую помощь, я получал стипендию. Всего этого мне хватало на то, чтобы не умереть с голода. Но мне хотелось большего. Сейчас я жил один. Мог делать все, что мне захочется, но в итоге делал лишь то, на что хватало денег. Да и отвлечься от мыслей об умирающем близком человеке, мог заставить лишь интеллектуальный труд. Мне хотелось ощущать, что я могу не только наблюдать за последними днями своего прежнего отца, но и приносить людям пользу. Именно в работе детского психолога я видел всё это. Теперь же мне придется попрощаться со своими надеждами.
Со всем этим грузом на душе я вышел из кабинета вслед за профессором.
– О чем вы там беседовали? Профессор вышел таким взволнованным.
Я обернулся в ту сторону, откуда доносился голос. Там стояла все та же моя одногруппница в очках, с легкой улыбкой на лице. Меня передернуло от одной лишь мысли, что кто-то еще может сейчас при мне улыбаться.
– Явно, не о тебе, – ответил я и пошел дальше.
20
Через несколько дней профессор попросил меня задержаться после лекции. Когда я подошел к нему, он, ни слова не говоря, вручил мне конверт, а сам, все так же молча, развернулся и вышел из аудитории. Я понимал, что в этом конверте. Мои руки тряслись, распечатывая его. Я был прав – это было рекомендация. Я сразу прочитал ее. Она мне показалась довольно странной, и все же я до этого никогда не видел подобных документов. Так что профессору явно лучше знать, как она должна выглядеть. Меня тронули последние строки: «С уверенностью могу сказать, что я бы доверил ему своего ребенка».
«Эх, профессор, ну почему сразу нельзя было этого сделать?» – с горечью думал я, вспоминая об одногруппнице, на которой выместил злость за свою неудачу.
Если бы я тогда знал, что рекомендацию я все-таки получу, я бы совсем по-другому отреагировал на девочку в очках. Возможно, мы бы даже сходили куда-нибудь. Ну почему она все время появляется не вовремя? Я же в этом не виноват. Да и она тоже не виновата.
В этот же день я отсканировал полученную рекомендацию, составил резюме и отправил во все учебные заведения города. Когда все письма были отправлены, я обзвонил все школы и объяснил им, что начинающий детский психолог и буду рад, если они согласятся рекомендовать меня родителям трудных детей, и заодно сообщил, что все мои данные находятся у них на электронной почте.
Спустя неделю у меня появился первый клиент. Постепенно звонков становилось больше. И уже через месяц все мое свободное время было расписано. Своего кабинета у меня не было, так что я либо выезжал на дом, либо мы встречались в школе. Теперь моя жизнь кипела. Каждый день был расписан поминутно. Три раза в неделю проходили театральные кружки. В дни, когда их не было, я отправлялся решать недетские проблемы своих клиентов-школьников.
Я все так же продолжал обедать в кафе, встречаясь с моим прежним отцом. Каждый раз эти встречи становились все тяжелее и тяжелее. Потому что я всё больше привязывался к этому человеку, а день его гибели стремительно приближался, и я ничего не мог с этим поделать. Я старался запомнить каждый его жест, ловил каждую его улыбку, много расспрашивал о его жизни. Я хотел его запомнить таким, каким видел его в кафе, а не таким, каким я видел его тогда, когда он был моим отцом.
Постепенно влияние моё в театральном кружке росло, в мои обязанности стало входить распределение ролей, все новые желающие принять участие в нашем кружке проходили через меня. Я, разглядывая их руки, давал заключение, способны ли они играть на сцене или же им стоит подобрать для себя другое хобби. Все это так вошло мне в привычку, что теперь при знакомстве с кем-то я в-первую очередь старался разглядеть его руки, а уж потом его внешность.
Так случайно я наткнулся на одну очень интересную руку. К нам в кружок пришёл новенький. Я не сразу его узнал. Его линии говорили о врожденной склонности к актерскому мастерству. Я сразу же сказал ему об этом, и лишь только после этого внимательнее его рассмотрел, и сразу же постарался скрыть нахлынувшее на меня волнение. Это был сын майора. Я вспомнил, как в прошлой жизни мы познакомились с ним в парке. Тогда он мне говорил, что его приятель, с которым они вместе ходят в театральный кружок, пророчил ему актерское будущее. Тогда я даже представить себе не мог, что сам же и окажусь его приятелем. Так мы с ним начали общаться, у нас оказались общие вкусы в литературе, сейчас не часто это является поводом для знакомства, и все же нас это сблизило.
В таком темпе я проучился весь первый курс. В свободные минуты старался писать статьи на тему детской психологии. Их, в отличие от рассказов, я подписывал своим именем, полагая, что это практичнее. Так их спокойно можно отображать в своем портфолио, не переживая о том, что тебе придется доказывать, что ты именно тот человек, который прячется за этим псевдонимом.