– Видимо, две эти жизни очень важны для судьбы, раз она пошла на такой риск, ради них, – задумчиво произнес мой опекун.
– Риск? – не уловив смысла в сказанном, переспросил я.
– Да, а как еще по-другому это назвать?
– Я не понимаю, о чем вы, – сказал я.
– О тебе, – улыбнувшись, ответил он.
– Я все еще не понимаю, – расстроенно произнес я.
– Мне порой кажется, что мы можем по нескольку раз проживать одну и ту же жизнь, чтобы в итоге получить нужный для нас опыт и сделать правильные выводы из тех событий, что с нами случаются, – спокойно заговорил он.
– Но если все так, то для судьбы должно быть важно, чтобы каждый раз мы проживали эту жизнь совершенно одинаково, иначе начнется путаница в ходе событий. Я же правильно вас понимаю? – неуверенно спросил я.
– Да, – улыбнувшись, ответил он.
– Но как человек может прожить две совершенно одинаковых жизни? Разве возможно всегда делать один и тот же выбор? – недоумевая, спросил я.
– А почему бы и нет? Вот допустим, ты прочитал книгу, и она вызывает у тебя какие-то мысли. Потом тебе стирают память и дают снова прочитать эту книгу. Ты вновь ее читаешь, словно в первый раз. Как ты думаешь, она вызовет у тебя те же мысли или уже другие? – спросил он, внимательно глядя на меня.
– Ну, пожалуй, те же, если за время чтения со мной ничего нового не случиться, – подумав, ответил я.
– В данном случае книгу можно сравнить с ситуациями, которые возникают в жизни. И если ты сам говоришь, что, сколько бы ты не попадал в одну и ту же ситуацию в первый раз, она будет вызывать у тебя одни и те же мысли. Так почему ты тогда считаешь, что твои действия, вызванные одними и теми же мыслями, будут отличаться? – спросил он, продолжая смотреть на меня.
– Но, ведь, у человека всегда есть выбор. Даже в моей прежней жизни я мог выбирать стать мне посредником у судьбы или нет, – возмущенно сказал я, полагая, что привел очень веский пример.
– А ты уверен, что тогда у тебя действительно был выбор? Как долго ты размышлял над решением? Сколько времени в твоей голове находилась мысль об отказе? – спрашивал он, не отводя от меня взгляда.
Я вспомнил, как в прежней жизни я впервые встретился с наставником, хоть он и постоянно говорил мне, что выбор за мной, я совершенно не думал о том, чтобы отказать ему. Я вспомнил, как он показывал мне будущее на своем чудо-мониторе, оно выглядело совсем не как будущее, а словно действие происходили в настоящем. Возможно, опекун прав, и весь наш выбор – это всего лишь иллюзия. Я поник, размышляя об этом.
– Что с тобой, – вновь улыбнувшись, спросил опекун. – На тебе лица нет. Это всего лишь моя теория, она даже не продуманна, и ее ничем не подтвердить. К сожалению, истину мы сможем узнать лишь тогда, когда уже не сможем вступить на эту землю.
Закончил он уже без улыбки.
– Но почему вы меня сравниваете с риском? Вы так и не ответили на этот вопрос, – вернулся я в разговор.
– Потому что ты знаешь то, о чем мы можем только догадываться. Я, например, гадая, людям рассказываю, что их ожидает, и все же это всего лишь гадания и предположения, которых можно избежать, если поменять что-то в своей жизни. Ты же знаешь наверняка, что должно произойти. Так что для судьбы было очень рискованно, отправлять тебя на землю с теми знаниями, которые в тебе есть с рождения. Возможно, конечно, это просто чья-то ошибка, но я в этом очень сомневаюсь.
– Но если ваша теория верна, для чего тогда вообще нужны корректировщики судеб? – возмущенно спросил я.
– Не исключено, что все наши корректировки – это тоже хорошо спланированный сюжет, нужный лишь для того, чтобы мы получили необходимый для нас опыт, – спокойно ответил он.
– Как вы можете так спокойно об этом говорить, зная, что вся наша жизнь давно спланирована? – не успокаивался я.
– Я этого не знаю, – продолжил он. – Повторяюсь, это всего лишь одна из теорий, у каждого посредника есть своя теория по поводу судьбы. Иногда встречаясь, мы их обсуждаем. И каждая из теорий имеет права на существование. Ты, просто, не знаешь об этом, потому что никогда не пытался ни с кем из нас познакомиться поближе, и всегда вел образ жизни отшельника.
– А еще какие теории есть? – с интересом спросил я.
– Кто-то считает, что наша роль очень переоценена, и судьбе на самом деле все равно, что случиться с человечеством. Кто-то, что есть миллиарды миров, и каждый раз, когда кто-то делает выбор, появляется новый параллельный мир, в котором этот кто-то сделал противоположный мир. Кто-то считает, что вся наша реальность – это компьютерная программа, а кто-то, что голограмма, существующая в лишь нашем мозгу. Я же тебе говорю, теорий очень много. Я тебе перечислил лишь те, что смог сейчас вспомнить, – успокаивающим голосом, рассказывал он.