На одной из перемен он все-таки меня подкараулил.
– Привет, – сказал он. – Какой-то ты странный в последнее время. Все в порядке?
Я не ожидал его увидеть, и даже слегка вздрогнул от его внезапного появления.
– Привет, – ответил я, подбирая слова. – Я слышал про то, что случилось с твоим отцом, и знаю, что ему это предсказывали. Я ведь тоже, в какой-то мере, предсказываю будущее, глядя на руку. Поэтому чувствую и свою вину в этом.
– Ну, ты тоже скажешь, – улыбнулся сын майора. – Ты-то тут каким боком?
– Это словно община, в которой если провинился один, то его вина разделяется между всеми, – словно оправдываясь, сказал я.
– Да все у моего отца в порядке, – уверенно сказал он.
Все же я посчитал, что он просто хочет меня утешить.
– Но его же из-за этого уволили, – с непониманием сказал я.
– Ну, так скажем, не совсем из-за этого, – загадочно произнес он.
– Как это? – удивленно спросил я.
– Понимаешь, отец уже давно стал замечать, что полиция сильно изменилась, – начал он свое объяснение. – Сейчас она уже совсем не та, в которой он когда-то начинал работать. Теперь честь погон стала дороже совести.
– Это, ведь, одно и тоже, – не понимая разницы, перебил его я.
– Когда-то было да, – продолжил сын майора. – Но сейчас честь погон – это честь всего отдела, а совесть – это совесть отдельного человека, носящего эти погоны. Так что, папа уже не раз задумывался о том, чтобы уйти из полиции, и вот это ДТП, к которому он был причастен, стало последней каплей. Его начальник не захотел выносить ссор из избы, и вместо того, чтобы наказать и осудить действия полицейского, он настаивал на том, что признать виновным необходимо парня, который попал под колеса. А еще и повесить на этого парня нападение с ножом на человека. Его версия выглядела так: полицейский на машине преследовал вооруженного преступника, который, осознав, что ему не уйти от погони, бросился под машину, чем дополнительно принес материальный ущерб государству.
Он сделал небольшую паузу и, вздохнув, задумчиво продолжил:
– Представляешь, мало того, что бедного парня сбила полицейская машина, так теперь на него еще хотят повесить нападение с ножом на человека и порчу государственного имущества. Мой отец готов был ответить за свой проступок по всей строгости закона. Совесть ему не позволила бы иначе, уж такой он человек. А узнав, что вместо этого из него хотят сделать героя, поймавшего вооруженного преступника и тем самым повысив престиж своего отдела, он подал рапорт об увольнении.
– Но, ведь, его теперь могут посадить, – с сожалением сказал я.
– Пострадавший выжил и не имеет претензий к моему отцу. Так что, скорее всего, уголовная ответственность ему не грозит из-за примирения сторон. Отец ходил к нему в больницу и приносил извинения, – спокойно ответил он.
– И все же, если бы тогда твоему отцу не предсказали ДТП, то его могло бы и не быть, – все так же печально говорил я, хорошее настроение сына майора мне никак не передавалось.
– Хоть папа никогда никому в этом и не признается, но я-то точно знаю, что он верит в судьбу. И считает, что он в любом случае должен был в него попасть, – продолжил он меня утешать. – Он не стал бояться ездить за рулем после той новости, но вот его автомобильная аптечка стала намного объемнее. Он специально сходил в аптеку и запасся всем, что могло понадобиться для оказания первой медицинской помощи. Именно эта его предусмотрительность помогла пострадавшему довольно легко отделаться. Даже подъехавшие врачи отметили, что, если бы не своевременно оказанная помощь, последствия могли бы быть гораздо тяжелее.
– И чем твой отец планирует дальше заниматься? – спросил я, почувствовав прилив сил.
– Он думает о создании частной охранной организации. Даже среди его бывших коллег есть те, кто поддерживает его в этом и готов уйти из полиции, чтобы продолжить работать с ним, – ответил он.
Вся эта информация, полученная так неожиданно, словно окрылила меня. Да, у меня не вышло ничего с тем, что я задумывал. Ни ножевое ранение, ни ДТП я предотвратить не смог, а если сказать точнее, то как раз именно я, сам того не желая, все это и устроил. И все же я даже подумать не мог, что люди, чьи жизни, как мне казалось, я поломал, так философски к этому отнесутся. Видимо, все же, судьба гораздо лучше понимает, что именно нам сейчас действительно нужно. Вот только, чтобы это увидеть, необходимо достичь определенной зрелости. И вот у меня в отличие от майора и инженера этой зрелости, к сожалению, не было. Возможно, когда-нибудь я и сам до этого дорасту, но сейчас я был счастлив и без нее.