— Почему молод? Ему тридцать лет.
— Выглядит моложе, как твой ровесник…. И вообще, странный какой-то тип… Он явно к тебе не равнодушен. Так ревностно на меня посмотрел.
— Ты ошибаешься, он… — начала я, но Захар меня перебил:
— Поверь мне, нет. Один самец всегда чувствует, когда другой покушается на его самку…
— Так это что это — я твоя самка? — возмущаясь аналогии, спросила я. Захар кивнул. — Ладно, — надула я губки, — Тогда имей в виду — если я увижу поблизости с нашим прайдом других самок, независимо, собираются они покушаться на моего самца или нет, зверски разорву в клочья.
— Тебя потом замучают их души. — хохотнул в ответ "самец".
— Ничего. Перед этим я успею замучить твою. — ответила я. А Захар, соглашаясь, с улыбкой кивнул.
Собиралась я дольше, чем планировала. На Захарку так бурно подействовал Костя, что мне пришлось доказывать ему, самым интимным способом, что только он один мне нужен. Но когда мы все таки оделись и позавтракали, я сразу же поспешила на встречу с ожидающими меня Александром Семеновичем и вещдоками, не забыв прихватить стеклянный шар. Захар выказал желание проводить меня до отделения.
Мы покинули мою квартиру. Зашли в вызванный лифт и ехали в нем, обжимаясь и целуясь, как вчерашние школьники. А выйдя на первом этаже и спускаясь по ступенькам, я вдруг бросила взгляд на почтовые ящики. Резко посмурнела, почувствовав что-то, остановилась и уставилась на металлический ряд с одиковыми дверцами, собенно меня интересовал ящик, цифры которого совпадали с номером моей квартиры… Там точно что-то лежало. И это что-то мне почему-то эмоционально не нравилось.
— Подожди… — остановила я Захара, который шел впереди и уже стоял у двери подъезда. Он меня послушался и обернулся. — В моем почтовом ящике что-то лежит… И меня это немного пугает.
— Давай ключи. — сказал Захар, возвращаясь ко мне. Я молча протянула ему связку и он тут же подошел к нужному ящику. Осторожно вставил и повернул ключ, а потом не менее осторожно открыл узкую дверцу. Ничего страшного не произошло и тогда Захар, встав на цыпочки, заглянул в ящик.
— Елка, тут фотография лежит. Палароидная. — произнес он. Я с удивлением посмотрела на Захара, он в этот момент полез рукой в ящик и достал оттуда небольшую фотокарточку, действительно сделанную при помощи модного когда-то Палароида. Захар продемонстрировал мне найденное, повернув фото лицевой стороной. на фотографии были запечатлены три улыбающихся человека: мужчина с аккуратно подстриженной бородой, молодая красивая женщина с длинными белокурыми волосами, и с "стоящей" челкой, и мальчишка лет пяти с красным трактором на коленях. Все трое сидели на диване на фоне поистине советсткой атрибутики — пестрого ковра. Я невольно потянула руки и Захар тут же отдал мне фотоснимок. И только коснувшись его пальцами, мое сознание покинуло мое тело и перенеслось на много лет назад…
Он несколько часов слонялся из угла в угол, уже несколько раз измерив шагами всю свою квартиру… И с каждым его движением, с каждым его порывистым шагом, злость и гнев закипали в нем все сильней и сильней…
Тварь! Тварь неблагодарная! Опять шляется где-то. А на часах три часа ночи… Бестыжая! Постыдилась бы!!!! Убью! Вот только приди…
Мужчина остановился у входной двери и прислушался. Из общего коридора доносился знакомый стук каблуков, один стучал звонче другого. Жена еще неделю назад жаловалась на отлетевшую набойку… А у него… А у него нет сейчас денег даже чтоб за квартиру заплатить… Какие тут набойки?
Мужчина выглянул в глазок и облегченно выдохнул — явилась наконец…
Дверь резко открылась и она неуверенным, слегка покачивающимся шагом переступила порог. Увидев мужа, демонстративно нагло улыбнулась, неуклюже поправляя короткий подол джинсовой юбки. Мужчина внимательно осмотрел жену: длинный кожанный пиджак с широкими плечами неправильно застегнут на пуговицы, отчего выглядел перекошенным. Под пиджаком виднелась белая блуза с цветастым розовым узором. Начесанные волосы растрепаны, в ушах огромные пластмассовые серьги, ярко розового цвета… Такого же цвета следы на щеках и подбородке жены, от размазанной помады. Тушь тоже была размазана под глазами, словно она недавно плакала… Однако довольный и пьяный вид женщины говорил об обратном… Мужчина опустил взгляд ниже, на так недавно старательно варенную женой джинсу юбки, и тут заметил — блестящие колготки, подаренные им на восьмое марта, были порваны в нескольких местах.
— Ты где шлялась?! — возмущенно спросил он.
— Где надо… — икнув ответила она, полезла в сумку, висевшую у нее на плече и достав оттуда деньги швырнула мужу в лицо фиолетовые бумажки. — Вот, деньги зарабатывала! Ты ж не можешь!