— Только временно, — заверил его Норрис. — Мы задвинем пустые решётки обратно, только загрузим в них висмут.
Петерсен издал вопль агонии.
— Вы, маньяки, испортите всё, если попытаетесь выкинуть подобный трюк! Ради бога, протрезвейте и подумайте, что вы делаете!
— Мы пытаемся думать, — строго сказал Кинкейд. — Но как мы можем сосредоточиться, когда вы на нас так кричите?
Петерсен перешёл от яростных приказов к мучительным просьбам, а затем и к слезливым мольбам. Эти двое полностью игнорировали его.
— Давайте посмотрим, — сказал Кинкейд, часто моргая. — В конце концов, мы оставим урановую решётку номер один. Нам понадобятся её нейтроны, чтобы запустить расширяющуюся серию графитовых и висмутовых решёток.
— Нам понадобятся две урановые решётки, — хрипло поправил Дуг Норрис. — Одна, чтобы запустить первое действие, вторая, чтобы обеспечить непрерывный запуск нейтронов, который повысит атомный номер висмута с восьмидесяти трёх до девяноста четырёх, прямо от нептуния к плутонию.
— Вы правы, — согласился Кинкейд, слегка икая. — Я на минуту забыл о второй решётке. Наверное, из-за всего этого шума здесь.
Петерсен и в самом деле продолжал издавать «этот шум». Он стал орать ещё громче и неистовее, когда увидел, как они вынимают урановые решётки и неловко заменяют их пустыми решётчатыми рамами.
— С 1945 года десять тысяч учёных работают над тем, чтобы найти способ использовать обычные элементы вместо урана в реакторе! — орал он. — Они не могут этого сделать. Но двое пьяных «Посредников» собираются попробовать!
Норрис едва ли слышал этот поток взволнованных обвинений и мольбы, поскольку помогал Кинкейду сдвигать пустые решётки. Ему было немного жаль, что Петерсен так разволновался. Для этого не было причин. Они с Кинкейдом точно знали, что делали.
Или не знали? На мгновение в затуманенном сознании Норриса промелькнуло смутное сомнение. В конце концов, они с Кинкейдом не были физиками. Затем он отбросил это сомнение. Он был уверен в том, что они делают, не так ли?
Кинкейд неуверенно сел, пока меняли решётки.
— Меня немного трясёт. Эмоциональная реакция на великое научное достижение.
— Никакой эмоциональной реакции — вы так надрались, что чуть не потеряли сознание! — бушевал Петерсен.
Кинкейд с достоинством проигнорировал этот выпад.
— Включайте погрузчик и загружайте туда старый добрый висмут, Дуг.
— Норрис, не делайте этого! — хрипло взмолился Петерсен. — Это разрушит реактор и, возможно, взорвёт всю станцию!
И снова Дуг Норрис несколько смутился. Его мучили сомнения. Но потом он снова отбросил их. В его голове всё было так прекрасно ясно. Всё должно было сработать.
Он включил погрузчик. Свинцовый цилиндр с висмутом скользнул в трубу, которая доставит его в реактор, где он будет автоматически загружен в новые пустые решётки.
— Вы идиоты! — задохнулся Петерсен. — Надеюсь, вас обоих повесят за это! Когда этот реактор заработает и взорвётся…
С этого момента работа большого атомного реактора была автоматической. Через несколько минут раздался звонок и включились индикаторы.
— Первая урановая решётка сработала, — сказал Кинкейд и удовлетворённо кивнул. — Теперь мы получим энергию — много энергии.
— Через десять секунд вы не получите ничего, кроме, возможно, атомного взрыва! — воскликнул Петерсен, его лицо стало мертвенно-бледным.
Дуг Норрис внезапно почувствовал, что в нём снова зарождаются сомнения, и на этот раз они захлестнули его с головой! Вся его прежняя туманная уверенность, казалось, покинула его, стоило им завершить все операции.
Он внезапно осознал, какой безумный и ужасный поступок совершили они с Кинкейдом. Почему, во имя всего святого, они это сделали? Что за безумная причуда в их головах заставила их это сделать?
Кинкейд тоже внезапно побледнел и стал каким-то странным.
— Дуг, может, нам не стоило этого делать?
— Посмотрите на эти датчики! — закричал Петерсен диким голосом.
Глаза техника выпучились, когда он уставился на большой ряд амперметров, которые регистрировали мощность огромных турбин. Стрелки прыгали по циферблатам, и сила тока быстро увеличивалась.
— Реактор работает! — хрипло крикнул Петерсен. — Этот висмут действительно даёт атомную энергию!
Дуг Норрис внезапно почувствовал себя трезвым как стёклышко и почувствовал лёгкую тошноту. Он сел, пошатываясь, и обхватил голову руками.
Кинкейд тупо смотрел на показания амперметров, в то время как Петерсен и Торп, казалось, сошли с ума от волнения. Когда Петерсена развязали, он яростно схватил Кинкейда.