На мгновение Моргане показалось, что он почти сочувствует ей, и она немного расслабилась.
— Резатели… кто они?
Но Блик кашлянул и со вздохом покачал головой, словно осуждая ее за то, что она подала голос без разрешения.
— Разве я говорил, что пришло время ответов на вопросы? Нет. Не говорил. Слушай меня. Прекрати так глупо кривиться и слушай. Эти твои слезы… у-мо-ля-ю… Они неизбежно отнимают некоторое количество сил. Подменыши не плачут, Моргана, разве что тайком, обитание в чужих телах высушивает нас. — Он фыркнул и расхохотался. — Впрочем, это тебе и так известно.
Он провел по ее щеке длинным ногтем, словно хотел заставить ее пожалеть о том, что она все же может плакать — этой способности ей в известном смысле всегда не хватало по жизни, — а заодно убедить в том, что он сам выжил лишь благодаря ненависти и тьме.
Моргана почувствовала влагу на щеке, провела по ней рукой, а потом взглянула на свои пальцы. На них радужно переливалось густое черное вещество, такое же, как у той девчонки на «Кольце огня», которую она ударила по лицу. Вещество тут же испарилось. Это была ее кровь, та самая, которой Моргана никогда раньше не видела. Она с детства не получала никаких ран или повреждений, и месячные у нее так и не начались (такая задержка называется «аменорея», и причиной ее Моргана считала свою худобу). Впрочем, она регулярно просила мать покупать ей тампоны, чтобы Ивонн, эта назойливая стерва, не задавала вопросов.
— Туловища кровоточат, дорогая моя. Это неприятно, но это так. — Блик снова придвинулся ближе. — Мерзкие, вонючие штуковины — эти наши человеческие тела, правда? Особенно когда они стареют. Вот погляди на меня. — Он оттянул одну особенно отвислую складку кожи под подбородком и подергал за нее. — А ведь я привык быть красавцем. Я привык получать любых девчонок. Резатели не хотят уходить, — продолжал он, вышагивая по небольшой поляне. — Нам нравится здесь. На земле у нас есть сила. В Новале мы просто станем такими, как все. На «Кольце» мы решили: какого черта уводить эту силу в Новалу, когда мы можем использовать ее прямо здесь?
— Какого рода силу?
— Тебе нравится, как это звучит, а? Неважно. Довольно скоро ты сама все узнаешь. В любом случае оставаться тут запрещено, Моргана. Эльфам необходимо участвовать в исходе. Проблема в том, что Вив не лгала, когда говорила, что наше пребывание разрушающе действует на человеческие тела. Это еще мягко сказано.
Блик открыл рот и продемонстрировал свои жуткие челюсти.
— К примеру, мои несчастные зубы. Наши человеческие туловища еще могут вынести вселение, но лет с восемнадцати они начинают разлагаться. Мне двадцать два. И на сколько же я выгляжу?
Моргана уже хотела ответить, но резатель махнул тощей, украшенной длинными ногтями рукой.
— Не утруждайся! — Он скривился. — Я уже решил сделать подтяжку лица. В наши дни эта операция значительно менее травматична… — Он вздохнул и покачал головой. — Но того, что я зарабатываю на «пыльце», недостаточно. И хотя я хороший торговец, человеку нужно еще что-то есть. Поэтому я проложил… — Блик смолк и в упор посмотрел на Моргану, будто пытаясь понять, можно ли ей доверять, — другую трассу. Намного чище и намного забавнее. Но об этом я расскажу позже. Не стоит развращать тебя так скоро. Разумеется, наш небольшой урок еще не окончен. Ты это понимаешь?.
— Да, — через силу ответила Моргана, превозмогая головокружение. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Он снова замолчал, отошел в сторону и отвернулся, потом начал объяснять задачу:
— Эта милая крошка с конфетти вместо мозгов, Нив Клоуз, скоро станет моей. Я уже довольно давно подкармливаю ее «пыльцой», и теперь она моя рабыня или же в скорости станет ею. Не так-то просто раздобыть человека, который стал бы зверушкой. — Он повернулся и взглянул на Моргану. — Не позволяй этой Вив обвести тебя вокруг пальца. Они сами хотят стать зверушками. Твой братец-теленок — моя главная заноза, поскольку Нив должна быть одна, а пока он ошивается возле нее, они, судя по всему, близки в самом неприятном для меня смысле. Я хочу, чтобы ты заняла его чем-нибудь, отвлекла на несколько дней, пока я не заманю свою добычу в ловушку.
Он фыркнул и с оттенком печали покачал головой.
— Она действительно второй сорт, эта девчонка. А первая… Эвелин… была значительно лучше… Она дала бы мне крепкое туловище, но она была ужасно… — он остановился, подбирая нужное слово, — упрямая, да еще это ничтожество, Финн… Короче, я ее потерял. Потом была еще одна. Уфф. Пришлось сразу же прикончить ее. — Блик провел пальцем по горлу и выпучил глаза. — Кто бы знал, что столько кровищи будет? Однако мне и в самом деле нехорошо, и с этим надо что-то делать, — продолжал он, покачав головой. — Нив, к несчастью, слишком легкая добыча. Совершенно неинтересная.