— Только по мелочи — стычки в Средиземноморье и в Вест-Индии в прошлую войну, что-то такое, — ответил Джек.
— Полагаю, среди них был «Какафуэго», сэр, — сказал мистер Симмонс, улыбаясь.
— Должно быть, во времена вашей молодости было просто чудесно, сэр, — сказал мичман, изнемогающий от зависти. — Сейчас ничего уже не происходит.
— Уверен, вы простите мне, что я задаю личные вопросы, — сказал капеллан. — Но я хотел бы представить образ офицера, который, как вы говорите, участвовал в небольшом количестве сражений. В придачу к сражениям флотов, в скольких ещё вы приняли участие? — спросил капеллан.
— Ну, честное слово, я забыл, — сказал Джек с ощущением, что у других есть перед ним какое-то несправедливое преимущество, и думая, что пасторам не место на военном корабле. Он знаком велел Киллику подать новый графин и жаркое; и когда он занялся нарезкой, настроение его резко изменилось — будто корпус фрегата пробило восемнадцатифунтовым ядром. Он чувствовал, как в груди поднимается тоска, и сдерживал её, согнувшись над олениной, которую нарезал. Первый лейтенант давно заметил, что настойчивость мистера Лидгейта неприятна капитану Обри, и вернул разговор к теме животных на борту. Он слышал о собаках на кораблях: о ньюфаундленде, который так услужливо принёс дымящуюся гранату; на «Каллодене» был крокодил; ну и коты.
— Собаки, — сказал капеллан, который никак не мог позволить тишине надолго воцариться на своём конце стола. — Это напомнило мне о вопросе, который я хотел задать вам, джентльмены. Вот эта короткая вахта, которая скоро наступит, или, точнее, эти две короткие вахты — почему они называются собачьими? Где тут, кхе-кхе, связь с собаками?
— Ну как же, — откликнулся Стивен. — Потому что они купированы, разумеется.
Общее непонимание. Стивен вздохнул про себя; но он к такому привык.
— Мистер Батлер, бутылка возле вас, — сказал Джек. — Мистер Лидгейт, позвольте, я немного помогу вам с нарезкой.
Первым отреагировал мичман. Он прошептал сидящему рядом Дашвуду:
— Он сказал, купированы: собачья вахта купирована, как собачий хвост. Смекаете?
Это был тот род дурного каламбура, который прекрасно подошёл собравшейся компании. Взрыв веселья, смакование остроты, громоподобный смех достигли форкастеля, вызвав удивление и домыслы; Джек откинулся на стуле, вытирая слёзы с пунцового лица, и кричал:
— О, это потрясающе, потрясающе. Благослови тебя Бог, Стивен — давай выпьем по бокалу вина. Мистер Симмонс, если мы будем обедать у адмирала, вы должны меня спросить, а я отвечу — «Ну, это потому, что у них хвосты подрезаны, конечно». А, нет. Сейчас. Ку-пи-ро-ва-ны. Но сомневаюсь, что смогу произнести это достаточно серьёзно.
Впрочем, у адмирала они не пообедали — в ответ на их салют флагману оттуда не последовало никаких ласковых слов; но в ту минуту, когда они бросили якорь в переполненном Даунсе, на борт явился с «Фанчуллы» Паркер со своим новеньким эполетом — поздравить и принять поздравления. Джек ощутил некий укол в сердце, когда на оклик с «Лайвли» со шлюпки ответили — «Фанчулла», что означало, что на борту её капитан; но вид лица Паркера, когда оно появилось на уровне палубы, и излучаемое им душевное расположение развеяли всё томление его духа. Паркер выглядел на десять-пятнадцать лет моложе; он перескочил через фальшборт как мальчишка; он был целиком и полностью счастлив. Он горько сожалел, что ему приказано через час отплывать, но официально пригласил Джека и Стивена пообедать с ним в следующий раз; он счёл, что купированные вахты — лучшая острота, что он слышал в своей жизни, он непременно будет повторять её; но он всегда знал, что доктор Мэтьюрин — человек выдающегося ума; он до сих пор принимает его пилюли, утром и вечером, и будет делать это до конца жизни. При расставании он очень хорошо воспринял неуверенное джеково «Капитан Паркер не обидится, если я рекомендую ему немного ослабить режим — так сказать, купировать хвост кошке?». Он заявил, что с предельным вниманием отнесётся к совету столь уважаемого им лица — столь глубоко, очень глубоко уважаемого лица. Прощаясь, он взял обе руки Джека в свои и со слезами в маленьких близко посаженных глазах сказал:
— Вы не знаете, сэр, что такое успех в пятьдесят шесть — наконец-то успех. Это меняет всего человека, так сказать, душу. Да я бы корабельных юнг расцеловал.
Брови Джека взлетели под повязку, но он ответил на пылкое рукопожатие Паркера и проводил его взглядом вдоль переходного мостка. Он был глубоко тронут и стоял, глядя на шлюпку, пока она продвигалась к маленькому красавцу-шлюпу, до тех пор, пока к нему не подошёл первый лейтенант со словами: