— У него при себе ничего не было, — сказал Стивен. — А то единственное, что он может выдать, уже бесполезно. Испания вступает в войну.
— А, — сказал сэр Джозеф, поставив чашку на стол и очень внимательно уставившись на Стивена. — Это твёрдое намерение?
— Да. Они полностью готовы. Именно поэтому я взял на себя смелость явиться вчера так поздно.
— Как жаль, что вы меня не застали! Как я проклинал Виндзор, когда курьер встретил нас уже за Стейнсом! Я так и знал, что это нечто первостепенной важности: и Первый Лорд сказал то же самое.
Стивен вынул из кармана свой краткий доклад и сказал:
— Вооружение устанавливается в Ферроле, это корабли по договору в Сан-Идельфонсо: вот их список. Помеченные крестом готовы к выходу в море и имеют на борту запасы на шесть месяцев. Это испанские полки, дислоцированные в порту и окрестностях, с характеристиками их командиров; я не склонен доверять оценкам в тех случаях, где имена сопровождаются знаком вопроса. Вот это — французские полки, которые в настоящий момент на марше.
— Превосходно, превосходно, — сказал сэр Джозеф, жадно глядя на записи — он обожал разграфлённые листы, цифры, фактические разведданные и не любил обычных общих впечатлений и слухов. — Превосходно. Это очень близко к тому, что мы узнали от адмирала Кокрейна.
— Да, — сказал Стивен. — Может быть, даже немножко слишком. Мендоса был умным агентом, но платным, профессиональным. Я за это всё не поручусь, хотя и считаю, что оно более чем вероятно. Но за что я могу поручиться, и что побудило меня так поспешить к вам при первой возможности — это программа, согласованная между Парижем и Мадридом. Мадрид начиная с июля находился под нарастающим давлением, как вы знаете; теперь Годой[127] уступил, но он отказывается объявлять войну, покуда корабли с золотом не придут в Кадис из Монтевидео. Без этого немалого количества звонкой монеты Испания почти банкрот. Упомянутые корабли — это фрегаты испанского военного флота: сорокапушечная «Медея», а также «Фама», «Клара» и «Мерседес», все тридцатичетырехпушечные. «Фама» славится своей необычайной быстроходностью; об остальных тоже отзываются похвально. Эскадрой командует контр-адмирал Хосе Бустаменте, способный и целеустремлённый офицер. Общая стоимость золота, загруженного в Монтевидео — пять миллионов восемьсот десять тысяч песо. Ожидается, что корабли достигнут Кадиса в начале октября, и как только новости о разгрузке золота достигнут Мадрида — нам следует ждать объявления войны; casus belli[128] станет инцидент в Сарастро. Без этих денег Мадрид окажется в таком затруднении, что каталонское восстание, поддержанное кораблями, находящимися теперь у Тулона, будет иметь все шансы на успех.
— Доктор Мэтьюрин, — воскликнул сэр Джозеф, тряся его руку, — мы вам бесконечно обязаны. Мы знали, конечно, что рано или поздно это произойдет — но знать точный момент, или хотя бы почти точный! Время для действий ещё есть. Я должен немедленно поговорить с лордом Мелвиллом: он, конечно, захочет увидеться с вами. И мистеру Питту следует немедленно сообщить… о, как я проклинаю этот виндзорский визит… извините меня на минутку.
Он бросился вон из комнаты. Стивен немедленно взял нетронутый кофе сэра Джозефа и перелил его в свою чашку.
Он всё ещё пил его, когда сэр Джозеф вернулся, обескураженный.
— Он занят этим проклятым расследованием и освободится не раньше, чем через несколько часов, а сейчас важна каждая минута. Но я послал ему записку… мы должны действовать немедленно. Это, конечно, правительственное решение; но я не сомневаюсь, что мы должны действовать немедленно. Бог посылает нам благоприятный ветер, а времени крайне мало.
— Вы имеете в виду решительные действия, я правильно понимаю?
— Определённо. Я не могу отвечать за кабинет, но если к моему совету прислушаются, то смелый шаг возможен только один. Вы намекаете на моральную сторону вопроса? — спросил он с улыбкой.
— Моральная сторона вопроса не моё дело, — сказал Стивен. — Я вам представляю фактическое положение вещей, с тем примечанием, что операция существенно поднимет шансы Каталонии. Скажите, как проходит расследование?
— Скверно, очень скверно. Вы и я знаем, что руки лорда М. связаны: в силу вопросов чести он не может отчитываться за секретные фонды, и его враги — некоторые из них это знают не хуже нас — вовсю пользуются ситуацией. Я не могу сказать больше, поскольку я официальное лицо.
Он действительно был официальным лицом, постоянным официальным лицом, одним из наиболее влиятельных в Адмиралтействе; и каждый Первый Лорд, за исключением Сент-Винсента, следовал его советам. Но он был также и в некотором роде энтомологом, и поэтому после паузы спросил:
127
Мануэль Годой (1767-1851) — испанский государственный деятель, фаворит короля и королевы, фактический правитель Испании. Будучи подкуплен французами и уступив их шантажу, заключил союз с Францией против Третьей Коалиции.