— Это решает дело, — сказал мистер Симмонс. — Рулевой командира порта никогда не допустил бы подобной ошибки. Это, должно быть, какой-нибудь офицер, которого капитан достаточно хорошо знает, чтобы назвать его «дорогой друг» — несомненно, старый соплаватель. Это не может быть доктор Мэтьюрин.
— Конечно, нет, — подтвердил мистер Рэндалл.
— Никогда в жизни, — добавил штурман.
Казначея, до чьей каюты пчёлы не добирались, более заботили политические аспекты их неожиданного выхода в море и жалкое состояние припасов.
— У меня не более пятидесяти фатомов парусины, — сказал он, — и какие-то остатки плетёнки. И что с нами будет, когда мы окажемся по ту сторону экватора? Что с нами станет уже на Мадейре? Не говоря о Фернандо-По? А Фернандо-По и есть наша цель, я в этом более чем уверен — из соображений высшей стратегии.
Незадолго до этого разговора Джек, отдав приказы к выходу в море, в тяжёлом плаще поверх ночной рубашки вернулся в каюту, где на столе лежали его приказы вместе с пачкой подробных инструкций и толстым запечатанным конвертом с пометкой «Не вскрывать до достижения 43° северной широты». Джек выглядел в известной степени одухотворённым, но также и глубоко озабоченным.
— Дорогой Стивен, — сказал он, — огромное тебе спасибо, что так скоро явился — я и не надеялся увидеть тебя раньше Фалмута. Но, как выясняется, я заманил тебя на борт ложными посулами: Мадейра и Вест-Индия рассыпались в прах. Мне приказано проследовать со всей возможной быстротой к точке рандеву у мыса Додман. — Он держал бумагу поближе к свету. — Рандеву с «Индефатигейблом», «Медузой» и «Амфионом». Странно. И запечатанные приказы, которые нельзя вскрывать до такой-то широты. Что бы это могло значить, Стивен?
— Понятия не имею, — ответил Стивен.
— А, пошло бы к чертям Адмиралтейство вместе со всеми его лордами, — воскликнул Джек. — «Со всей возможной быстротой»! — псу под хвост все планы, чтоб их… всепокорнейше прошу прощения, Стивен.
Он стал читать дальше.
— Эй, эй, Стивен?.. Я думал, ты действительно не имеешь понятия; думал, ты просто случайно приехал вместе с курьером. Но в случае разделения эскадры... непредвиденных обстоятельств и всего такого — мне предлагают и даже настоятельно рекомендуют положиться на помощь и совет С. Мэтьюрина, эсквайра, доктора медицины и тэ дэ и тэ пэ, временно — pro hac vice[131] — получающего чин капитана Королевского флота, на его знания и благоразумие.
— Может, тебе придётся вести какие-нибудь переговоры, и я могу оказаться полезным.
— Ну, я, возможно, сам сейчас проявлю неблагоразумие, — сказал Джек, садясь и с удивлением глядя на Стивена. — Но ведь ты говорил…
— Погоди, Джек, ты можешь послушать? Я в известной мере вынужден лгать: мои обстоятельства время от времени требуют этого от меня. Но я предпочёл бы, чтобы ни одна живая душа мне на это не указывала.
— О, нет-нет-нет! — вскричал Джек. — Я бы никогда и не подумал это делать. Не тогда, — сказал он, вспомнив что-то и покраснев при этом, — когда я в здравом уме. Помимо того, что я люблю тебя, Стивен — это просто-напросто опасно, слишком опасно. Тише-тише, рот на замок. Молчание — золото. Я вполне понимаю — удивительно, что раньше тебя не раскусил — до чего ж ты скрытная шельма. Но теперь до меня дошло.
— Да неужто, милый мой? Вот и умница.
— Но что меня потрясло, попросту безмерно ошарашило, — продолжал Джек, — так это твоё временное назначение. Флот, как ты знаешь, весьма ревниво относится к чинам и на поощрения такого рода крайне скуп. Я не припомню, чтоб когда-нибудь о таком слышал — только раз. Должно быть, от тебя без ума на Уайтхолле.
— Да и мне это странно, на назначении очень настаивали. Для меня это тоже неожиданность. Это льстит моему самолюбию, но я озадачен. Почему бы мне просто не быть твоим гостем?
— Я понял, — вскричал Джек. — Стивен, могу я спросить, не проявив неблагоразумия: не может ли эта экспедиция оказаться — как бы это сказать — доходным предприятием?
— Да, может быть.
— Значит, они это сделали, чтобы ты получил долю призовых денег. Будь уверен, это для того, чтобы у тебя был капитанский процент. Это приказ Адмиралтейства, никакой флагман не причастен к дележу; если что-то получится, твоя доля будет весьма недурна.
— Как мило придумал сэр Джозеф, и как это деликатно с его стороны. Я даже не жалею, что передал ему моего гинандроморфа с курьером: этот малый, похоже, был изумлён — да и неудивительно, такой королевский подарок. А скажи, какова может быть капитанская доля — я приведу гипотетическую сумму — от миллиона фунтов?