Одна из них, Софи Бентинк, рассказывала об обеде в «Белом олене», где присутствовал мистер Джордж Симпсон, с которым она была помолвлена.
— И когда они начали говорить тосты по кругу, и Джордж сказал — «За Софию», капитан Обри прямо-таки подпрыгнул. «О, — кричит, — за это я выпью трижды по три раза. Софи — это имя, которое очень мне дорого». И ведь это никак не могла быть я, понимаете, мы же с ним не знакомы.
Она обвела комнату благосклонным взглядом добронравной девушки, у которой на пальце кольцо и которая хочет, чтобы все на свете были так же счастливы, как она.
— И что, он действительно выпил трижды по три раза? — спросила София, обрадованная, польщённая и смущённая.
— Так назывался его корабль, помнишь — его первое командование, — быстро сказала Диана.
— Конечно, я помню, — сказала София, вспыхнув. — Всем это известно.
— Почта! — взвизгнула Фрэнсис, бросившись вон из комнаты. Выжидательная пауза, временное перемирие. — Два — матери, одно — Софии Бентинк, с миленькой голубой печатью с купидоном — нет, это какая-то коза с крыльями — и одно для Ди, франкированное[24]. Не пойму, откуда. От кого это, Ди?
— Фрэнки, тебе следует постараться вести себя более по-христиански, милая, — сказала старшая сестра. — Ты не должна интересоваться чужими письмами, а должна делать вид, что ничего о них не знаешь.
— Мама всегда вскрывает наши, когда мы их получаем, да только бывает это нечасто.
— Я получила одно после бала от сестры Джемми Блэгроува, — сказала Сесилия. — Она пишет, что он сказал ей, чтобы она передала мне, что я танцевала как лебедь. Мама ужасно рассердилась — весьма неподобающая переписка, и вообще лебеди не танцуют, потому что у них перепончатые лапы: они поют. Но я поняла, что он имел в виду. А твоя мама, значит, позволяет вам переписываться? — спросила она, поворачиваясь к Софии Бентинк.
— О да. Но мы помолвлены, знаете — это совсем другое дело, — ответила Софи, самодовольно глядя на свою руку.
— Том, почтальон, тоже не притворяется, что ничего не знает о чужих письмах, — сказала Фрэнсис. — Он сказал, что тоже не смог разобраться, откуда франкированное письмо Ди. А письма, которые он доставляет в Мэлбери, приходят из Лондона, Ирландии и Испании. Двойное письмо из Испании — это ж сколько придётся заплатить!
Утренняя столовая в Мэлбери-Лодж тоже была жизнерадостной, но по-другому. Мрачноватое красное дерево, турецкий ковёр, тяжёлые кресла, запах кофе, бекона, табака и мокрых мужчин: с самой зари они рыбачили и теперь приближались к середине заслуженного завтрака — завтрака, который занимал всю площадь широкой белой скатерти: жаровни, кофейники, подставки для гренок, вестфальская ветчина, ещё нетронутый пухлый пирог и форель, которую они поймали утром.
— Это — та, что попалась под мостом, — сказал Джек.
— Почта, сэр, с вашего позволения, — объявил слуга, Бережёный Киллик.
— От Джексона, — сказал Джек. — И ещё одно от судебного поверенного. Извини, Стивен. Я только посмотрю, что он имеет мне сказать — как он извинится.
— Боже, — вскричал он через миг. — Этого не может быть.
Стивен бросил на него быстрый взгляд. Джек передал ему письмо. Мистер Джексон, его призовой агент, один из самых солидных представителей своей профессии, обанкротился. Он дал дёру в Булонь, прихватив с собой оставшуюся наличность, а его партнёр заполнил декларацию о банкротстве, без надежды выплатить более чем по шесть пенсов за фунт.
— Что здесь самое скверное, — сказал Джек убитым голосом, — это то, что я велел ему переводить все деньги за захваченные на «Софи» призы в государственные процентные бумаги по мере их поступления. Некоторые суда не конфискуют по нескольку лет, если владельцы заявляют протест. Но он этого не делал. Он выдавал мне деньги, которые, по его словам, были процентами с тех бумаг, но это не так. Он оставлял все поступления себе, держал всё в своих руках. Всё пропало, до последнего фартинга.
Он некоторое время пристально смотрел в окно, взвешивая второе письмо на ладони.
— А это от судебного поверенного. Должно быть, о тех двух нейтральных судах, по поводу которых поступил протест, — сказал он, ломая наконец печать. — Я почти боюсь открывать его. Да, так и есть. Вот он, мой подветренный берег. Вердикт отменён: я должен вернуть одиннадцать тысяч фунтов. У меня нет даже одиннадцати тысяч пенсов. Подветренный берег… как теперь от него лавировать? Есть только один способ: я заберу своё прошение на повышение и буду проситься на шлюп — коммандером. Мне нужен корабль. Стивен, одолжишь мне двадцать фунтов? У меня нет наличных. Мне надо сегодня же в Адмиралтейство. Нельзя терять ни минуты. Ох, я же обещал Софии поехать кататься с ней верхом: но это я ещё успею.
24
Письмо с пометкой для бесплатной пересылки, плата не взимается на основании должностной или другой особой привилегии.