Он вернулся на квартердек и прошёлся по нему взад-вперёд, глядя на небо на западе.
— Погасите огни один за другим, — сказал он. — И через четверть часа ложимся на другой галс. Оставьте только нижние паруса и фор-марсель. Матье, Жан-Поль, Пти-Андре — наверх; сменять их через каждую склянку, мсье Венсан.
«Беллона» была одним из тех немногих французских судов своего времени, на котором эти приказы, полученные вместе с указаниями по поводу подготовки пушек и прочего огнестрельного оружия, были ясно восприняты и толково и точно выполнены.
Настолько точно, что ещё до зари дозорный на баке «Лорда Нельсона» скорее почувствовал, чем увидел тёмную массу корабля с наветренной стороны — корабля, идущего параллельным курсом, и на расстоянии не более мили от них. Чего он не мог видеть — так это того, что корабль подготовлен к бою: пушки выкачены, ядра уложены в лотки, картузы наполнены и ждут, стрелковое оружие роздано, предохранительные сети натянуты, реи укреплены цепными боргами, шлюпки на буксире за кормой — но и без того ему совсем не нравилась близость судна, как не нравилось и отсутствие фонарей, так что, понаблюдав некоторое время — глаза слезились от ветра, и их приходилось всё время вытирать — он окликнул квартердек и, то и дело чихая, дал понять мистеру Пуллингсу, что по левому борту замечено судно.
Пуллингс, до той поры убаюканный ровной качкой, монотонным гудением такелажа, предательским теплом куртки и шерстяной шляпы, разом встрепенулся и начал действовать. Он покинул свой угол возле нактоуза, поднялся до середины наветренных вант и чихание прекратилось; три секунды пристального вглядывания в трубу — и вахта была поднята рёвом, которому Пуллингс научился на корабле его величества «Софи». На длинных железных шестах уже растягивали абордажные сети, когда ему удалось растрясти капитана Споттисвуда до состояния полного бодрствования, и тот подтвердил приказы — боевая тревога, очистить палубы, выкатить пушки, отправить женщин в трюм.
На палубе он обнаружил Джека в ночной рубашке.
— Будет дело, — сказал тот, повышая голос, чтобы перекричать раскаты восточного барабана. Приватир переложил руль, на нём перебрасопили реи, и он начал описывать гладкую кривую наперерез «Лорду Нельсону» — должен был пересечь его курс через четверть часа; фок подобрали, грот тоже: стало ясно, что приватир намеревается подойти с наветра под одними марселями — и он легко мог это сделать: гончая в погоне за барсуком. — Но у меня ещё есть время влезть в бриджи.
Бриджи, пара пистолетов. Стивен методично раскладывал инструменты при свете маканой свечи.
— Кто это, Джек? — спросил он.
— Корвет или крупный приватир, чтоб его: значит, будет дело.
На палубу. Здесь стало светлее, и беспорядка уже меньше, чем он ожидал увидеть — куда как неплохо. Капитан Споттисвуд повернул судно на курс фордевинд, чтобы выиграть ещё несколько минут подготовки, так что француз всё ещё находился на расстоянии в полмили и по-прежнему под марселями, всё ещё в сомнениях, предпочитая прощупать возможности «Лорда Нельсона», а не бросаться на него очертя голову.
Возможно, капитану Споттисвуду недоставало решительности, но у его офицеров её хватало, как и у большей части команды: они привыкли отражать атаки пиратов в Южно-Китайском море, кровожадных малайцев в Проливах и арабов в Персидском заливе, и абордажные сети уже были туго и ровно натянуты, ящики с оружием открыты, и по меньшей мере половина пушек — выкачены.
Джеку, стоявшему на переполненном квартердеке, пришлось влезть в паузу между двумя приказами, чтобы сказать:
— Я в вашем распоряжении, сэр. — К нему обернулось осунувшееся, встревоженное, постаревшее лицо. — Могу я принять командование пушками на баке?
— Да, сэр. Принимайте.
— Идёмте со мной, — сказал он майору Хиллу, который переминался с краю. Они пробежали по переходному мостку к баковым восемнадцатифунтовкам (две из них — под форкастелем, две — снаружи, под мелким дождём). Пуллингс распоряжался орудиями на шкафуте; старший помощник — двенадцатифунтовками на квартердеке, мистер Вонд — кормовыми восемнадцатифунтовками опердека, загромождавшими салон и каюты, а наверху высокий худой мичман, выглядевший безнадёжно больным, слабо покрикивал на расчёт погонной пушки.