— Вы бессовестный двуличный тип! — вскричала мисс Сьюзан. — Вы её видели! Вы наорали на Люси самыми ужасными словами, ничего ужаснее я в жизни своей не слышала! Вы грязно обругали мою сестру, сэр, не отпирайтесь! Фи, капитан Обри!
— Капитан Обри? — переспросил Азема, мысленно прибавляя к своей доле призовых денег награду за английского офицера — недурная сумма.
«Ну вот, проболталась — и меня увалило под ветер, — подумал Джек. — Подносили порох — какая изумительная отвага».
— Дорогие мои мисс Лэмб! — сказал он самым смиренным тоном. — Умоляю вас, простите меня. Последние полчаса сражения — чертовски горячее было дело — я их совершенно не помню. Я упал и ударился головой и совершенно ничего не помню. Но подносить порох — это изумительно отважный поступок: я горжусь вами, дорогие мои. Пожалуйста, извините меня. Кругом дым… штаны… а что именно я сказал — чтобы немедленно взять эти слова назад?
— Вы сказали… — начала мисс Сьюзан и замолчала. — Ну, я забыла; но это было чудовищно.
Пушечный выстрел заставил всю группу разом подскочить — нелепым нервным прыжком; все они говорили очень громко, потому что всё ещё были полуоглушены грохотом боя, но одиночный выстрел из пушки легко проник во внутреннее ухо, и они вместе крутанулись, словно марионетки, в сторону «Беллоны».
Всё это время она шла под марселями с двумя рифами, чтобы «Лорд Нельсон» не отставал, но теперь люди уже расходились по реям, чтобы отдать рифы, и капитан Дюмануар громко и ясно окликнул их, велев второму капитану поставить все возможные паруса и идти прямо в Ла-Корунью. Он добавил и ещё много другого, чего ни Джек ни Пуллингс не смогли понять, но в целом картина была ясна: их дозорный заметил парус с наветренной стороны; Дюмануар не хотел подвергать столь ценный приз ни малейшему риску и намеревался теперь повернуть на ветер и произвести рекогносцировку, а в зависимости от её результатов — либо приветствовать союзника или нейтрала, либо вступить в бой с врагом, либо, положившись на превосходные мореходные качества «Беллоны», увести незнакомца в сторону.
«Лорд Нельсон», тащивший за собой шлейф тёмно-коричневых водорослей, с постоянной течью (его помпы не останавливались с самого боя) и по-прежнему испытывающий нехватку парусов, рангоута и такелажа, мог развить скорость лишь в четыре узла, даже поставив брамсели, в то время как «Беллона», теперь тройная белая пирамида, пошла своим любимым курсом — в крутой бейдевинд, и спустя десять минут корабли были уже на расстоянии в две мили друг от друга. Джек попросил позволения подняться на марс; капитан Азема не только сказал, что умоляет его передвигаться по кораблю совершенно свободно, но ещё и одолжил ему подзорную трубу Стивена.
— День добрый, — сказал марсовый. Во время сражения Джек здорово врезал ему гандшпугом, но он не затаил обиды. — Это там один из твой фрегат.
— O, oui[52]? — откликнулся Джек, упираясь спиной в мачту. Отдалённый корабль, пойманный в подзорную трубу, враз оказался на несколько миль ближе. Тридцать шесть пушек… нет, тридцать восемь. Красный вымпел. «Наяда»? «Минерва»? Корабль шёл полным ветром при умеренной парусности, когда заметил «Беллону»; тогда появились лисели — на них выбрали шкоты как раз в тот момент, когда Джек как следует навёл на него трубу — и одновременно он изменил курс с намерением приблизиться к приватиру; затем на нём увидели «Лорда Нельсона» и снова поменяли курс, чтобы разобраться, кто это. В это время «Беллона» сменила галс — сменила неловко; у неё ушла целая вечность на то, что она проделывала на глазах Джека за пять минут от «руль под ветром» до «фока-шкоты выбрать»; на палубе её кривлялись, и он услышал смех. Она шла этим галсом, пока не оказалась в миле от фрегата, ровно держа ход против волны — брызги так и летели через её форкастель. На носу фрегата показалось белое облачко, и, немного сдвинув трубу, Джек увидел, что у бизань-гафеля появился красный флаг. Он нахмурился: он-то по крайней мере попробовал бы триколор или, поскольку в этих водах попадались крупные американские фрегаты — звёздно-полосатый флаг; может, оно бы и не сработало, но попытаться стоило. «Беллона» же, со своей стороны, вполне могла безо всякого притворства поднять национальный флаг, чтобы показать себя французским судном и увести фрегат прочь.
Так она и сделала. Именно так она и поступила; матрос позаимствовал у него трубу и стал глядеть в неё, облизнув чесночным языком; потом сдержанно усмехнулся. Джек точно знал, о чём сейчас думает капитан фрегата: далеко под ветром — судно; вероятно — торговое, возможно, приз, но что именно за приз — нельзя сказать; на расстоянии в три четверти мили его курс пересекает французский корвет — не слишком хорошо управляемый, не очень быстрый, стреляющий по нему наугад. Несложное решение для простого разумом: и вскоре Джек увидел, как фрегат приводится к ветру. Лисели исчезли, и он повернул, чтобы преследовать «Беллону», поставив все стаксели. Он разберётся с французом и затем вернётся, чтобы взглянуть на предполагаемый приз.