Сергей Минский
Post scriptum
Гражданская лирика конца 80-х и 90-х
Хоть я в 37-ом и не жил…
Хоть я в тридцать седьмом и не жил,
Хоть и сорок седьмой – до рожденья,
Но пред ними я – словно раздетый,
Не прикрытый ничем и без сил.
Небольшая тревожная жизнь
Без каких-то основ и гарантий -
Разве только инфаркт слишком ранний,
Разве только инсульт пережить.
Продолжительный слышится вздох.
Отнимается слово у песни.
От трудов и до мизерных пенсий -
Небольшой календарный листок.
Небольшой календарный листок
Отнимается скорым движеньем,
Отрывается день пораженья,
Моей жизни немалый кусок.
На ладони обрывок веков.
Вот он – день безвозвратной утраты.
Он уходит, успеть до утра бы
Что-то сделать… и пулю в висок.
Продолжительный слышится вздох.
Даст бог день – даст бог пищу страданьям.
Сильный явится к слабым за данью
Лишь осветится солнцем восток.
Утро мудрое, страсти уняв,
Слов и смысла у песни отнимет,
Промежутки сравняет меж ними,
Строгий взгляд обратит на меня.
Я не стану дырявить висок,
И кричать почему-то не стану,
А трусливая к ночи усталость
Оторвёт пораженья листок.
Хоть я в тридцать седьмом и не жил,
Хоть и сорок седьмой – до рожденья,
Но пред ними я – словно раздетый,
Не прикрытый совсем и без сил.
Мы не потомки сталинской эпохи…
Мы не потомки сталинской эпохи,
Мы современники, упавшие вослед
Солдатами, не нюхавшими порох,
Но нюхавшими патоку побед.
Мы не стучали оскорблённых братьев
И перебравших через край отцов.
Другой был страх, была другая радость
И меньше половины подлецов.
Но педагогов серая шеренга
Давала нам уроки гнусной лжи,
И правды луч на парту падал реже,
И брежневские всплыли миражи.
Мы не потомки сталинской эпохи,
Мы современники, упавшие вослед.
До времени ослепли и оглохли
И постарели до свершенья лет.
Своё меняю время…
Своё меняю время
На чью-то блажь.
Свободы дух мне вреден
И воздух наш.
Меняю голос чести
На чей-то рай.
А мне пойдут и черти,
Мне всё давай.
Меняю негу дома
На круг дорог.
Я вряд ли буду томным –
На мне зарок.
А говоря меж нами,
Когда хотят,
Такими именами
Пути гатят.
А в этой стране чужой…
А в этой стране чужой,
Где кнут соловьём свистит,
Где хлеба кусок тяжёл,
Я пряником пошлым сыт.
Растут со стихами дни,
Растёт пониманье лжи.
Стране не хочу служить:
Она – это вновь они.
Они – это страх в ночи,
Что завтра придёт другой,
Нечистой махнёт рукой,
И всё замолчит.
Жестокий путь…
Жестокий путь.
Страна экспериментов.
И дом мой пуст
Квадратиками метров.
И дом мой слеп
Квадратиками окон:
Надежды склеп,
Былого нервный окрик.
Наш паровоз вперед летит.
Бушует страстей столкновенье -
Война оппозиций и поз:
Низвергнут с высот идол-гений,
Ушел под откос паровоз.
Курьезы сменяют курьезы
В жестоком сближеньи планет:
О сколько же здесь берлиозов,
А скольких в помине уж нет.
В объятиях странных пространство
Со временем – слез наших соль,
Сиамское тесное братство,
Давильни людской колесо.
Бушует страстей столкновенье,
Расходятся Вера и Бог.
Слетают песчинки-мгновенья
На тысячелетья эпох.
Льют аннушки масло и слезы
На камни веков-мостовых,
И шеи трещат берлиозов,
И сколько еще будет их.
И новых их вдавят в пространство,
Поставив тавро у виска,
И двинется время бесстрастно
В иные века.
А пока…
Бушует страстей столкновенье -
Война оппозиций и поз:
Низвергнут с высот идол-гений,