— Лена! Шайбу!
Она слышит и не слышит. Сейчас она сама себе дает команды.
Мягко, легко, как будто спокойно, она посылает мяч вперед, и вслед ему она посылает свою веру в то, что он попадет в кольцо, именно в кольцо. И мяч медленно, как в замедленном кадре кино, как во сне, летит опускается, как будто даже останавливается и падает бесшумно прямо в кольцо, в середину.
И тут раздается свисток. Лена вздрагивает, она не понимает, почему свисток. Неужели она нарушила правила? Разве она что-нибудь сделала не так? Она как в тумане. Крик и топот, и девочки кидаются к ней. Вопит Ромка, смеется Катя. Игра окончена, вот почему свисток! Игра окончена. Ничья! Ничья — с кем? С самыми великими непобедимыми баскетболистками спортшколы! Ничья — это победа. И спорить не приходится. Команда обыкновенных девочек победила, хотя на табло — ничья, сорок шесть — сорок шесть.
В зале появляется Галя, Лена смотрит на нее и никак не поймет — откуда взялась Галя? Галя же в Ленинграде. И Лену ввели в основной состав именно потому, что Галя в Ленинграде. И Лена не подвела свою команду, они сыграли вничью, и теперь игра окончена, и веселая кутерьма начинается в зале.
— Галя, откуда ты? — Лена моргает, и Галя смеется.
— Приехала. Каникулы кончились. Неужели забыла?
Светлана Михайловна гладит своих девчонок по спинам, по вымокшим майкам, по растрепанным головам. Какие замечательные девочки, какие талантливые баскетболистки, какие все до одной красивые.
Седой высокий тренер подошел к ним и сказал:
— Поздравляю, Светлана Михайловна, отличная команда. А эту, с челкой-метелкой, я бы хоть сейчас в свою спортшколу взял. Чего прячешься за спины? Подумай. Только челку советую подстричь, мешает смотреть.
Бывают в жизни счастливые дни. Конечно, бывают. Вот сегодня, например, счастливый день. Самый настоящий.
На перемене Марина подошла к Лене.
— Значит, ты теперь будешь в спортшколе? — Марина внимательно разглядывает Лену, ее глаза говорят: и что в тебе такого уж особенного? И почему выбрали именно тебя? Разве не нашлось кого-нибудь получше?
А Лена в это время внимательно разглядывает Марину, не опускает глаза, не боится — смотрит на Маринины сощуренные веки, на поджатые губы, на тоненькие выщипанные брови, которые Марина хмурит недовольно, и от этого становится не такой красивой. И вдруг Лена отчетливо понимает — Марина ей завидует. Марина! Сама Марина! Первая красавица, уверенная и непобедимая. Завидует, страдает. И Лене становится жалко Марину. Завистливых надо жалеть, они всегда мучаются — им кажется, что им чего-то недодали.
— Я не пойду в спортшколу. Я останусь в своей команде, — говорит Лена.
— Правда? Ну и правильно. Подумаешь, спортшкола. Как мы их!
— Конечно! Подумаешь, спортшкола. Что мы, спортшколу не видели? Правда, Марина?
Подходит Светлана Михайловна.
— Лена, Марина, завтра тренировка, не опаздывайте.
— Светлана Михайловна, — спрашивает Марина, — а со спортшколой мы еще сыграем? Хоть разочек, а, Светлана Михайловна?
— Через некоторое время — непременно, — отвечает тренер. — Если будете так играть, вы всю Москву победите. Только без спеси, без нахальства, слышите?
…Дома мама печет печенье, и пахнет в квартире празднично, вкусно — не то ванилью, не то корицей. И тепло, и очень славно.
— Мама, мне никто не звонил? — спрашивает Лена.
— Никто. Хотя нет, звонил какой-то молчаливый, в трубку сопел, ничего не сказал.
— У меня нет таких знакомых, — говорит Лена.
— У всех есть такие знакомые, Леночка. Даже у меня. Несмотря на преклонный возраст. Но это был кто-то из твоих знакомых. У меня интуиция.
— Да ну, мам, у тебя всегда интуиция. И насчет преклонного возраста кокетничаешь, сколько можно?
Мама ничего не ответила, вздохнула, стала вытаскивать противень с печеньем. Лена вдруг увидела у мамы седину, и не отдельные пряди, как было совсем недавно, а много седых волос. И лицо у мамы усталое, и глаза невеселые.
— Мама, а давай в воскресенье пойдем с тобой на лыжах. Пойдем?
— Можно, — отвечает мама, — очень даже просто — утром сядем в электричку, через час окажемся в белом лесу.