— Он что, парень рисковый?
— Бенни? Не то слово! Он просто жуткий. Ты его только тронь, и он тут же начнет вопить, что мы травим его, что не успеет он выйти из кутузки и начать новую жизнь — это Бенни-то начнет новую жизнь! — как мы тут как тут, вызываем его для дачи показаний, и где уж тут исправляться, ну и так далее и тому подобное. Мне от него просто тошно. Если бы Бенни вдруг представилась возможность хотя бы денек честно поработать, он, наверное, бежал бы от нее без оглядки. Но уж вопить-то он умеет. Добился даже, что как-то в парламенте делали запрос по поводу его. Удивляться надо, как это у этих парламентариев хватает мозгов самим взять у себя в городишке билет на поезд. А мне что, тоже поездом ехать?
— Думаю, Роджерс даст тебе машину до Кроума, а оттуда ты поедешь до Лондона скорым, — сказал с улыбкой Грант, его позабавило выражение ужаса, отразившееся на лице Уильямса при мысли о путешествии поездом.
Сам же он пошел к телефону и позвонил Марте Холлард в Милл-Хаус, в Сэлкот-Сент-Мэри.
— Алан! — сказала она. — Как приятно тебя слышать. Ты где?
— В гостинице «Белый Олень» в Уикхеме.
— Бедняжка!
— Ну, тут не так уж и плохо.
— Ах, какие мы гордые! Я же прекрасно знаю, что условия там первобытные, на уровне исправительных домов. Кстати, ты слышал о нашей последней сенсации?
— Слышал. Из-за этого я и нахожусь в Уикхеме.
Воцарилась тишина.
Потом Марта спросила:
— Ты хочешь сказать, что гибель Сирла вызвала интерес Скотланд-Ярда?
— Назовем это исчезновением Сирла.
— Ты хочешь сказать, что в сплетнях по поводу его ссоры с Уолтером есть доля правды?
— Знаешь, это не телефонный разговор. Я хотел узнать, будешь ли ты дома сегодня вечером и можно ли мне приехать.
— Ты должен приехать и остановиться у меня. Не можешь же ты оставаться в этом ужасном месте. Я скажу миссис…
— Сердечно благодарю, но принять приглашение не имею возможности. Я должен быть здесь, в Уикхеме, в центре событий. Но если ты угостишь меня обедом…
— Конечно, угощу. Ты получишь прекрасный обед, мой милый. Один из моих омлетов и цыпленка, зажаренного по одному из рецептов миссис Трапп. И к тому же бутылку вина из моего погреба, оно отобьет у тебя привкус пива, которым поят в «Белом Олене».
Несколько приободрившись от перспективы провести вечер в цивилизованных условиях, Грант отправился выполнять программу дня. Начать он решил с Триммингса. Раз уж полагалось проверить алиби, уместно было предоставить обитателям Триммингса право отчитаться первыми.
Утро было чудесное, голубое, уже оправившееся после предрассветных заморозков — Уильям был прав: непростительно тратить такой день на всяких Бенни, однако вид Триммингса, беззастенчиво красовавшегося на солнце, только прибавил ему хорошего настроения. Накануне вечером он видел лишь его выступающую из темноты освещенную дверь, теперь же дом обнаружился во всей своей нахальной самоуверенности, так что Грант невольно нажал ногой на тормоз и, остановив машину на повороте, уставился на него как зачарованный.
— Прекрасно понимаю ваши чувства, — произнес чей-то голос рядом.
Это была Лиз. Глаза ее немного припухли, но она была по-прежнему спокойна и приветлива.
— Доброе утро, — сказал он. — Сперва я был слегка удручен тем, что не могу бросить все дела и поехать на рыбалку. Но сейчас уже немного отошел.
— Красиво, правда? — сказала она. — Просто не верится, что он существует на самом деле. Кажется, что никто не мог бы придумать такого. Он просто сам возник.
Мысли ее переключились с дома на причину его появления. Он видел, что ей хочется задать ему вопрос.
— Простите, что докучаю вам, но сегодня утром мне пришлось заняться освобождением этого дела от подлеска.
— От подлеска?
— Да, я хочу освободиться от всех, кто не может иметь к нему никакого отношения.
— Понятно. Вы собираете алиби?
— Да, — он открыл дверцу, приглашая подвезти ее до дома.
— Что ж, надеюсь, что у нас у всех непрошибаемое алиби. Хотя лично у меня, к сожалению, нет никакого. Впервые я подумала об этом, когда узнала, кто вы. Странно, не правда ли, что ни в чем не повинный человек начинает чувствовать себя виноватым, не зная, как отчитаться в своих действиях в такой-то день и такой-то час. Вам нужны алиби всех нас? Тети Лавинии, меня и всех остальных?
— И прислуги тоже. Всех, кто имел какое-то отношение к Лесли Сирлу.