— Ну хоть бы псих какой пришел и признался, что убийца — он.
— Что ж, это уже перемена к лучшему, — сказал Грант.
— Еще объявится, обязательно объявится, — коротко сказал Роджерс и пригласил Гранта к себе домой позавтракать.
Но Грант предпочел поесть в «Белом Олене».
Он сидел в столовой «Оленя», поедал простой, но обильный завтрак, стоявший перед ним, когда музыка, льющаяся из репродуктора в кухне, умолкла и голос диктора, звучавший на фоне перестука ножей и вилок удивительно светски, объявил:
— Прежде чем начать новости, передаем следующее обращение полиции: «Просим всех, кто в среду вечером подвозил на своей машине незнакомого молодого человека на отрезке шоссе между Уикхемом и Кроумом в графстве Орфордшир или где-то поблизости, связаться со Скотланд-Ярдом…»
— Телефон: Уайтхолл один-два-один-два! — весело пропела кухня всем составом.
И тут же взволнованно защебетала — не могла же кухня пройти мимо такой сенсации. Грант без всякого удовольствия доел поданный ему вкусный пудинг и снова вышел на залитое солнцем крыльцо. Улицы, кишевшие, когда он приехал завтракать, субботними покупателями, совсем опустели, и все лавки закрылись. Он выехал из города и снова подумал, как славно было бы ехать сейчас на рыбалку. И как это его угораздило выбрать профессию, лишающую возможности располагать своим временем в субботу после полудня? Добрая половина человечества может позволить себе бездельничать и наслаждаться солнцем и теплом, а он в это время должен таскаться по разным адресам, приставая к людям с пустыми вопросами.
Назад в Сэлкот он ехал в расстройстве чувств, и только Дора Сиггинс слегка развеселила его. Дору он подобрал на длинном скучном отрезке дороги, зажатой с двух сторон живой изгородью.
Покинув город, дорога с милю бежала параллельно реке. Вдалеке виднелась бредущая фигурка, и сначала Грант решил, что это парнишка, несущий чемоданчик с набором инструментов. Однако, когда он затормозил, увидев поднятый большой палец, оказалось, что это молоденькая девушка в хлопчатобумажных штанах с хозяйственной сумкой для покупок. Она непочтительно улыбнулась ему и сказала:
— Вы мне жизнь спасли, это уж точно. Я на автобус опоздала, туфли покупала, чтоб на танцы сегодня сходить.
— Да? — сказал Грант, глядя на пакет, который она, по-видимому, так и не смогла запихнуть в набитую сумку.
— Хрустальные?
— Вот еще! — сказала она, захлопывая дверцу и устраиваясь поудобнее на сиденье. — Я не из тех, кому надо домой попасть до полуночи. Кроме того, туфелька-то вовсе и не хрустальная была, а меховая. По-французски так, кажется. Это мы еще в школе узнали.
Интересно, сохраняются ли у современной молодежи какие-то иллюзии? Во что превратится мир, лишенный фантазии? А может, чудесная иллюзия, что самое главное в жизни — это он сам, заменяет современному ребенку ранние, более отвлеченные фантазии? Эта мысль существенно исправила ему настроение.
Однако в сообразительности современным деткам не откажешь. Кинематограф, наверное. Завсегдатаи дешевых мест сразу ухватывали суть, в то время как зрители, занимавшие дорогие места, все еще силились разобраться, в чем дело. Его пассажирка мгновенно поняла замечание насчет бальной туфельки.
Она оказалась забавной девчонкой, и, хотя утомление после недели работы и пропущенный автобус в субботний полувыходной должны были поубавить ей бодрости, она безо всякого поощрения с его стороны весело рассказала ему все о себе. Зовут ее Дора Сиггинс, работает в прачечной. Есть у нее «друг», который работает в гараже в Сэлкоте, и они собираются пожениться, как только этот друг получит прибавку, что, по их расчетам, должно произойти к Рождеству.
Посылая спустя довольно долгое время Доре Сиггинс коробку шоколада «от неизвестного» в знак благодарности за помощь, которую она, сама того не ведая, ему оказала, он искренне надеялся, что это не послужит поводом к размолвке между ней и ее другом, который так твердо рассчитывал на прибавку к Рождеству.
— Вы коммивояжер? — спросила она, когда рассказывать о себе было больше нечего.
— Нет, — сказал Грант, — я полицейский.
— Так я и поверила, — сказала она, но вдруг ее осенило, что, может, он сказал правду, и она уже более внимательно огляделась в машине.
— Ой! — хихикнув, продолжала она. — Извиняюсь! Конечно же, так оно и есть.
— Из чего это ты заключила? — с любопытством осведомился Грант.