Нет? Тогда кто же?
Эмма.
Ты хочешь сказать, что Сирл пошел на свидание с кем-то, предполагая, что встретится с Лиз?
Да. Если вдуматься, он вел себя как влюбленный мальчишка.
То есть?
Вспомни, как он прощался со своими новыми знакомыми? Его шуточки насчет того, что в такую чудесную ночь они завалятся дома спать. Его оживление. Приподнятость.
Он только что выпил несколько кружек пива.
Его собутыльники тоже. А некоторые из них гораздо больше. Но разве они распевали по этому поводу душещипательные романсы? Нет! Все они кратчайшим путем отправились домой. Включая самых молодых.
Ну, это только теория.
Больше того. Теория, которая согласуется с фактами.
Факты, Грант, факты!
Нельзя безоглядно поддаваться интуиции!
И все время, пока он ехал по темным дорогам между Сэлкот-Сент-Мэри и Уикхемом, Эмма была с ним. Она осталась с ним, даже когда он пошел спать.
Спал он прекрасно — наверное, оттого, что очень устал, хорошо пообедал и увидел впереди какой-то просвет. И когда, проснувшись утром, увидел перед глазами слова «ВОТ НАСТУПАЕТ ЧАС», вышитые крестиком красным гарусом, он воспринял текст скорее как обещание, а не как предостережение. Он с удовольствием думал о возвращении в Лондон, видя в том хотя бы некое внутреннее очищение после погружения в атмосферу Сэлкот-Сент-Мэри. После этого можно будет вернуться и уже здраво оценить происшедшее. Нельзя по-настоящему почувствовать вкус, если есть без разбора все подряд. Он не раз задумывался над тем, как женатые люди умудряются совмещать семейную жизнь с неотступными требованиями полицейской службы. Сейчас ему впервые пришло в голову, что супружество представляет прекрасные возможности для всякого рода передышек. Что может быть лучше, чем провести какое-то время с подрастающим Бобби, объясняя ему алгебраическую задачу, чтобы затем, на свежую голову, заняться проблемами расследуемого в данный момент преступления.
Ну, и во всяком случае, привезу запас чистых рубашек, подумал он. Грант сложил свои вещи в чемодан и повернулся, намереваясь спуститься вниз позавтракать. Правда, было воскресенье и час довольно ранний, но что-нибудь у них для него найдется. Открывая дверь, он услышал телефонный звонок.
Единственной уступкой прогрессу в «Белом Олене» были стоявшие на ночном столике телефоны. Грант пересек комнату и взял трубку.
— Инспектор Грант? — услышал он голос хозяина гостиницы. — Одну минутку, пожалуйста! С вами хотят говорить.
На мгновение воцарилось молчание, и затем тот же голос продолжил:
— Говорите, пожалуйста. Связь установлена.
— Алло?
— Алан? — донесся до него голос Марты. — Это ты, Алан?
— Да, я! Что это ты так рано?
— Слушай, Алан. Что-то произошло. Ты должен немедленно приехать.
— Приехать? В Сэлкот, ты хочешь сказать?
— В Милл-Хаус. Что-то произошло. Очень важное, иначе я не позвонила бы тебе так рано.
— Но что произошло? Ты не могла бы…
— Ты ведь говоришь из гостиницы?
— Да.
— Мне кажется, лучше не стоит. Нашелся один предмет. И это все меняет. Вернее, меняет… меняет, так сказать, всю твою концепцию.
— Ага! Хорошо. Я сейчас приеду.
— Ты завтракал?
— Нет еще.
— Я тебе что-нибудь приготовлю.
Замечательная женщина, подумал он, кладя трубку. Он всегда считал, что главное в жене — это ум, и теперь окончательно убедился в этом. В его жизни не было места для Марты, так же как, увы, и в ее для него. Женщина, которая могла сообщить о неожиданном повороте в расследовании дела об убийстве, не выбалтывая ничего по телефону, уже была наградой, но если она к тому же могла осведомиться, позавтракал ли ты уже, и, если нет, пообещать накормить, то она была истинной драгоценностью.
Теряясь в догадках, он пошел за машиной. Что же такое, в конце концов, могла откопать Марта? Какую-нибудь вещь, забытую Сирлом в тот вечер, когда он провожал ее домой? Или просто до нее дошли какие-то деревенские разговоры?
Одно можно было сказать с уверенностью — речь шла не о теле. В противном случае Марта — будучи Мартой — сумела бы сообщить ему об этом, дабы он мог привезти с собой людей и все необходимое, чтобы распорядиться такой находкой.
День был ветреный, то и дело на небе появлялась и пропадала радуга. Тихие, безветренные и солнечные дни, радующие Англию в начале весны, когда на дороги ложится первая пыль, прошли. Внезапно весна стала неустойчивой и буйной. Сверкающие дождевые струи косо обрушивались на землю. Тяжелые тучи, возникавшие на горизонте, разметывали по небу шумные шквалы. Деревья никли, приосанивались и снова никли.