— Вы думаете, что в тот вечер он подстроил это возвращение порознь? Но почему?
— Я допускаю, что он хотел встретиться где-то с Лиз Гарроуби. В тот вечер, когда эти двое звонили, Лиз не было дома; вместо нее с ними разговаривала миссис Гарроуби. Она могла использовать этот разговор, чтобы от имени дочери условиться с Сирлом о чем-то.
— Например: «Лиз спрашивает, не могли бы вы встретить ее возле третьего дуба за старой мельницей»?
— Что-то в этом роде.
— А там его поджидает разъяренная мать с дубинкой в руке и затем сталкивает мертвое тело в реку. Как прекрасно было бы, если бы вам удалось выловить тело.
— То есть просто замечательно. Не имея трупа, мы связаны по рукам и по ногам.
— Да и труп еще не доказательство.
— Нет, конечно. Но меня лично утешило бы, если бы я знал состояние черепной коробки. Это хоть что-то прояснило бы.
— А есть какие-нибудь доказательства того, что Сирл был увлечен этой девушкой?
— Он хранил ее перчатку в ящике, где лежат его рубашки.
— Я думал, что подобные поступки отошли в вечность вместе с любовными посланиями, — проворчал Брайс, бессознательно повторив реплику сержанта Уильямса.
— Я показал ей перчатку, но она восприняла это спокойно. Сказала, что, наверное, он подобрал ее с пола и хотел отдать.
— Позвольте не поверить… — заметил шеф.
— Она хорошая девочка, — мягко сказал Грант.
— А разве Медлин Смит не была хорошей? Есть еще фавориты в забеге подозреваемых?
— Нет. Остальные ведут борьбу на равных. Люди, у которых не было причин любить Сирла, у которых была возможность и нет убедительного алиби.
— И их много? — удивился Брайс.
— Тоби Таллис, например, который до сих пор не может пережить пренебрежительного отношения Сирла к себе. Таллис живет на берегу реки, и у него есть лодка. Его алиби подтверждено преданным учеником. Серж Ратов, танцовщик, который возненавидел Сирла из-за того, что Тоби оказывал ему слишком много внимания. Серж, по его собственным словам, танцевал в среду вечером на зеленой лужайке у самого берега. Есть еще Сайлас Уикли, известный английский писатель, он живет на улочке, идя по которой Сирл скрылся в среду вечером из поля зрения людей. У Сайласа с красотой свои счеты и непреодолимое желание изничтожить ее. В тот вечер он работал в своей хибарке в конце сада, так, по крайней мере, он говорит.
— Желания поставить на кого-то из них у вас нет?
— Не-ет, не думаю. На худой конец, можно было бы поставить на Уикли. Мне кажется, он способен в любой момент переступить границу дозволенного и провести остаток своих дней за машинкой в Броадмурской тюрьме, вполне довольный жизнью. Таллис никогда бы не стал рисковать достигнутым ради какого-то глупого убийства. Он слишком хитер. Что касается Ратова, я представляю, что он мог отправиться убивать кого-то, но уже на полпути его осенила бы еще какая-то замечательная мысль и он напрочь забыл бы, что, собственно, намеревался сделать.
— Эта деревня что — населена психами?
— К своему несчастью, она была «открыта». Аборигены вполне нормальные люди.
— Что ж, полагаю, ничего предпринять, пока не найдется тело, мы не можем.
— Если оно вообще найдется.
— Обычно они все же всплывают со временем.
— Мне говорили тамошние полицейские, что за последние сорок лет в Рашмире утонуло пять человек. Это, не включая Мир-Харбор и гавань. Двое утонули выше Сэлкота и трое ниже по течению. Те трое, что утонули ниже Сэлкота, всплыли в последующие два дня. Но те двое, которые утонули выше деревни, так никогда и не нашлись.
— Мрачная перспектива для Уолтера Уитмора, — заметил Брайс.
— Да, — подумав, согласился Грант. — Утро принесло ему мало хорошего.
— Вы говорите о газетах? Да уж! Все чрезвычайно вежливы и осторожны, но читать, что они пишут, по всей вероятности, очень неприятно. Ужасное положение. Никто его ни в чем не обвиняет, и, следовательно, возможность защищаться отсутствует. Хотя вряд ли такая возможность у него вообще есть, — прибавил Брайс.
С минуту он молчал, постукивая трубкой по зубам, — знак того, что он серьезно обдумывает положение.
— Что ж, полагаю, в данный момент ничего больше предпринять мы не можем, — повторил он. — Напишите лаконичный, толковый доклад, и подождем, что скажет комиссар. Сам я просто не вижу, что мы еще можем сделать. Смерть через утопление, но пока что никаких доказательств, позволяющих решить — несчастный это случай или нечто другое. Ведь вы к этому заключению пришли? Да?