Я обратился к своему пленнику:
— Вот что, приятель. Вероятно, мои слова придутся тебе не по нраву, но ты их запомни. Ради собственной же пользы. В свое время мне приходилось иметь дело с парнями покрепче тебя, и, если ты не угомонишься, я тебе запросто сломаю шею. — Я положил палец на кнопку, и полицейский издал поросячий визг. — И не рассчитывай поквитаться со мной после того, как я тебя отпущу. А если все же попытаешься, это будет твой последний просчет.
Я не знаю, удалось ли мне его убедить, вся надежда была на то, что в голосе моем звучало больше убежденности, чем я чувствовал на самом деле. На пробу я чуть опустил стекло, чтобы пленник смог заговорить.
— Ах ты поганый…
Я снова поднял стекло и нажал кнопку зажигалки. Мне было ясно, что я позволяю себе лишнее, но, будь моя воля, я бы прикончил этого типа голыми руками. Зажигалка через секунду-другую щелкнула, и я вынул ее из приборной доски. Какое-то мгновение я разглядывал раскаленный докрасна металлический наконечник, а затем нацелил его в левый глаз сыщика. Я снова опустил стекло на несколько миллиметров. Когда я заговорил, голос мой охрип от волнения, и мне не было нужды притворяться:
— Смотри, как бы я нечаянно не заехал тебе в глаз… А теперь выкладывай, чего вам от меня нужно!
— Капитан хочет тебя видеть, — через силу выговорил он и чуть другим тоном добавил: — За такие штучки он тебе голову оторвет.
На этот счет у меня не было сомнений. Я огляделся по сторонам. Вокруг машины собралась целая толпа зевак. Микки стоял в первом ряду, на лице его читалось волнение. Еще бы: наконец-то он видит своего прославленного друга-детектива за работой! Я сделал ему знак подойти поближе. Он протиснулся к машине, и я прокричал ему в щель возле зажатой головы копа:
— Знаешь какого-нибудь хорошего адвоката?
Микки утвердительно кивнул. Впрочем, я и не сомневался в результате. Среди его знакомых всегда отыскивался хороший врач, хороший психиатр, хороший архитектор. Рекомендуемый им специалист всегда оказывался хорошим — по крайней мере на короткое время.
— Позвони ему и попроси через четверть часа быть в кабинете капитана Виллиса. У меня есть некоторые опасения, что полицейские захотят нарушить правила допроса.
Микки привычным жестом вытер руки о фартук, словно принимая заказ.
— Бегу, Дэн, — и он повернул прочь, мощным корпусом прокладывая себе путь сквозь толпу зевак. Верный, преданный друг.
Я вставил на место зажигалку, однако мой пленник, судя по всему, израсходовал свои внутренние ресурсы и больше не делал попыток взбрыкнуть. Так оно и бывает: молодец против овец, а против молодца — сам овца.
— Сейчас я тебя отпущу, — порадовал я копа. — Но ты не питай напрасных иллюзий. Вздумаешь строить из себя героя, снова попадешь мне в руки. Не сегодня, так завтра, или на следующей неделе, или через десяток лег. Но я тебя отловлю. Если не будешь трепыхаться, я сейчас же еду к Виллису и выясняю, чего ему надо.
Я дал ему несколько секунд на размышление, затем опустил стекло. Голова его исчезла мгновенно, как в кинотрюке. Я снова закрыл окно — на случай, если мое предупреждение показалось полицейскому недостаточно убедительным, — и медленно тронул машину. Как только автомобиль сдвинулся с места, толпа любопытных расступилась и освободила мне дорогу. Я проскочил три перекрестка, остановил машину и платком вытер лоб. Да, я попал в жаркий переплет, а будет еще жарче. Оставалось надеяться, что подосланный Микки адвокат прибудет к Виллису раньше, чем я.
Так оно и случилось. Он был худощавый, лет пятидесяти, с лицом, изборожденным морщинами. Не знай я о его ремесле, я бы принял его за моряка — пирата или контрабандиста, только ни в коем случае не за человека, который правит судном в море законов. На загорелом лице ярко выделялись голубые глаза. Рукопожатие его было крепким — хотел бы я иметь такого союзника за спиной при потасовке где-нибудь в пивнушке.
— Влипли вы, Дэн, — сказал он, однако ему удалось произнести эти слова с такой интонацией, словно он хотел добавить: ничего, мол, я вас вытащу.
Мне стало бы спокойнее на душе, если бы он и впрямь это добавил.
— Да уж, здорово влипли, — эхом отозвался Ди Маджио. В руках у него, будто в подтверждение его слов, появилась коробочка с леденцами.
— Где, черт побери, вы пропадали сегодня ночью? — завопил Виллис.
Эта черта в нем мне импонировала: без обиняков, сразу в лоб. Врать в такой ситуации не имело смысла.