Прямо перед моим носом на автостраду выскочила какая-то автомашина. Не представляю, откуда она взялась, может, стояла на обочине? Все остальное произошло в считанные доли секунды. Я взяла левее, будучи уверена, что она поедет правой стороной шоссе, но машина заехала на левую сторону и стала поперек проезжей части. Я затормозила так, что взвизгнули покрышки, меня мотнуло в сторону, углом глаза я увидела, что из автомашины выскакивают какие-то люди, а справа осталось место, где можно проскочить, отпустила тормоза, прибавила газ, крутанула руль вправо, потом сразу влево, автомобиль занесло, и каким-то чудом он проскользнул между багажником той автомашины и барьерным камнем автострады, меня отбросило влево, я рванула вправо, притормозила, повернула руль чуть влево, уже не так резко, и — о чудо! — проскочила.
Как мне это удалось, сама не понимаю, ибо, клянусь всеми святыми, я понятия не имела, что можно ездить юзом. Не иначе как меня опять спасло Провидение — то самое, что благоволит дуракам и недотепам.
Я уже собралась остановиться, наброситься на этих ослов, идиотов и баранов и устроить им грандиозный разнос, но взглянула в зеркало заднего вида, и моя нога сама нажала на газ. Я увидела, как люди, выскочившие из автомашины, на ходу садились в нее, а она разворачивалась в мою сторону.
«Ягуар» необкатанный? Ну так обкатается! Проехал уже полторы тысячи километров, ничего с ним не сделается. Ему только на пользу пойдет такая нагрузка на коротких дистанциях. Нажмем, дистанция и в самом деле осталась совсем короткая…
Когда скорость перевалила за сто шестьдесят, я перестала смотреть на спидометр. Тем более что глаз не хватало. Одним я смотрела на дорогу перед собой, другим в зеркальце. До сих пор мне не приходилось водить машину с такой скоростью — и нужды не было, да и машины такой не было. Попадись мне сейчас какая-нибудь выбоина на шоссе — и наступит бесславный конец моего путешествия, начатого в скалистом заливе под Паранагуа!..
Пока они развернулись и бросились в погоню, я уже успела опередить их на несколько десятков метров. Они неплохо взяли с места, но им пришлось набирать скорость, а я уже мчалась на максимальной.
И вот по пустому шоссе со страшной скоростью мчались две машины. «Ягуар» несся как вихрь, почти не касаясь поверхности автострады. Тихо и ровно работал мотор. Прямо чувствовалось, что машине доставляет огромное наслаждение показать, на что она способна.
Сама же я пребывала в состоянии, похожем на амок. Я не совсем сознавала, что делаю, и уж совсем не помнила, как вела машину. Расстояние между нами стало увеличиваться. Граница была совсем близко. Мимо меня промелькнул знак, предупреждающий, что автострада кончается. «Если на такой скорости я влечу на дорогу с другим покрытием…»— промелькнуло в голове. Я слегка притормозила и вдруг услышала какой-то новый звук, не очень громкий, но явно отличающийся от шума моторов. В первый момент я подумала, что это стреляет моя выхлопная труба. Нет, звук был другой. Тут я заметила перед собой и сбоку на дороге взметающиеся фонтанчики пыли.
«Стреляют с глушителем! — догадалась я. — Сволочи! Испортят мне машину!»
Они целились в покрышки и, хотя расстояние между нами уменьшилось, никак не могли попасть. Наверное, им мешало солнце. Вот уже показался пограничный пункт. Я включила дальний свет и нажала на клаксон. Из здания немецкого пограничного пункта выбегали люди. Преследователи притормозили. Пограничники почему-то подняли шлагбаум — может, просто подумали, что едет сумасшедший и что лучше его пропустить, пока он не разбился и не разнес в щепки пограничный пункт. Дико завывая клаксоном и скрипя тормозами, мотаясь из стороны в сторону, влетела я на территорию пограничного пункта и, свернув за здание таможни, остановилась на газоне.
Перед этим я успела заметить, как из здания польской таможни тоже выбегали люди, а преследующий меня белый «мерседес» развернулся и помчался в обратную сторону. Два немецких пограничника вскочили на мотоциклы и погнались за ним, но они только-только отъехали, а «мерседес» уже исчез из виду.
У меня не было сил выйти из машины. Не выключая света и мотора, я сидела, опираясь на баранку. Народная Польша находилась от меня в нескольких десятках метров, и у меня не было никакого желания, кроме одного: оказаться наконец там!