— Нам нужно ее допросить. Может, у вас есть какие возражения?
— Ни единого. Если при этом буду присутствовать я.
Он пожал плечами.
— Когда вы в последний раз виделись со своей сестрой, мисс Хилтон?
— Месяц назад, — спокойным тоном ответила Эми. — Но по телефону мы говорили с ней за несколько дней до того, как ее убили.
— Не упоминала она в разговоре, что ей угрожают?
— Нет. Голос у нее был веселый.
— Вот как?
Оба переглянулись, словно уличили покойную в каком-то противозаконном деянии. Эми не смотрела на меня, пожалуй, ей было неловко передо мной, что она утаивает от полиции кое-какие детали. К примеру, сообщение Мэри о том, что она вдруг разбогатела.
— Не сказала она вам, с чего ей так весело?
— Нет, — заявила Эми столь решительно, что даже я бы ей поверил, не знай я правды.
— Знаете вы человека по имени Сэмюэл Николсон?
— Нет.
— Сэмми, — подсказал Виллис.
— Мистер Робертс задал мне тот же самый вопрос. Вам я могу ответить только то, что ответила ему: нет.
По-моему, результат их не обрадовал. Если верить поговорке, то великие души встречаются, однако приветствуют ли они друг друга, на этот счет молва умалчивает.
— Что вам удалось узнать о Сэмми? — вставил я вопрос.
Ди Маджио покачал головой и рассмеялся:
— Робертс, ваша наглость может сравниться разве что с вашей пронырливостью.
— Между прочим, меня это дело тоже касается. «Да еще как! Вы даже представить себе не можете», — мысленно добавил я.
— Что вас интересует, Робертс? — недоверчиво спросил Ди Маджио. — Есть ли у него дети? Сколько денег осталось в наследство вдове или в каком доме он жил? Что вы утаиваете от нас?
— Меня интересует, в какой области он работал и кто у него ходил в приятелях.
— Не говори ему, Сальваторе, — вмешался Виллис.
Он был еще бледен от испуга, но, похоже, начал приходить в себя.
— Если и узнает, то не поумнеет, — равнодушно обронил Ди Маджио. — Наш Сэмми преподавал социологию. А приятели его — обычная университетская публика.
Я заложил полученную информацию в долгосрочную память. Всегда предпочитаю сам решать, от чего я поумнею, а от чего — нет.
Полицейские снова переключили свое внимание на Эми.
— Прежде были случаи, когда вашей сестре угрожали?
— Мне об этом неизвестно.
— Давно вы живете в Сан-Рио?
— Я всегда здесь жила. И сестра тоже. Она переселилась в Эмеральд-Сити четыре года назад.
— На какие средства она жила?
— Подрабатывала в качестве фотомодели, иногда получала небольшие роли. И, по-моему, уже в ту пору иногда… словом…
Она отвернулась, а я решил, что, если Виллис вздумает настаивать, я вышибу из-под него стул.
— А как относились к ее образу жизни ваши родители?
Эми пожала плечами.
— Родители развелись, когда мне было двенадцать. Отец обретается где-то в Калифорнии, а мать вышла замуж за шансонье в Нью-Орлеане.
Она произнесла эти фразы так, словно отвечала прямо на вопрос. Как будто, если ты разводишься, переезжаешь в другой город или выходишь замуж за француза родом из Нью-Орлеана, это избавляет тебя от забот о собственных детях.
— Меня растила Мэри, — продолжала она. — Сестра была пятью годами старше меня и очень красива. Ее прибрал к рукам один фотохудожник, и первое время она очень хорошо зарабатывала в качестве модели. А потом она вышла из моды, и ей дали отставку. По-моему, она до конца своих дней так и не сумела примириться с неудачей.
Если Виллиса и растрогал этот рассказ, он ловко скрыл свои чувства. Впрочем, я бы удивился иной реакции. Нельзя сказать, что его оставляли равнодушным людское горе, несчастья, слезы, вот только круг воздействия был весьма ограничен, замыкаясь на его собственной персоне. Его личное горе, личные несчастья и неудачи очень даже трогали и глубоко волновали капитана Виллиса.
— Она не пыталась склонить вас к занятиям своим ремеслом? — спросил он.
Губы у Эми задрожали.
— Убирайтесь вон, — негромко произнесла она.
— Спокойно, мисс, — Ди Маджио улыбнулся ей улыбкой античного божества.
Однако Эми Хилтон оказалась невосприимчивой к банальным прелестям латинских богов.
— Вон отсюда, — повторила она. — Мне больше не о чем с вами говорить.
Пожалуй, полицейские и без того бы ушли. Они поднялись с места, и по задумчивому выражению их лиц я догадался: они прикидывают, не забрать ли ее с собой, чтобы пришить ей какое-нибудь обвинение. Пожалуй, в Эмеральд-Сити они так и поступили бы, но здесь у них не было полноты прав, а, обратись они за содействием к местным блюстителям законности, это не прибавило бы им популярности — оба это отлично понимали. Впрочем, не будь меня здесь, наверное, они все-таки забрали бы ее: откуда девчонке знать, какими правами они обладают и в каких пределах. Я с удовольствием обкатал эту мысль, надеясь, что Эми она тоже придет в голову. Полицейские не спешили убраться; по дороге к двери глаз их цеплялся за каждую мелочь. Задав парочку совершенно излишних вопросов, они наконец удалились. Мы оба облегченно вздохнули.