Я включил зажигание и поехал куда глаза глядят. Из головы у меня не выходило название диссертации, которая обеспечила Сэмми профессорское место в здешнем университете, — «Легенды и поверия как фактор формирования образа мысли заключенных Баркхиллской каторжной тюрьмы».
Сколь бы научно оно ни звучало, пока что это была единственная точка соприкосновения между Сэмми и уголовным миром. Я повернул к городской библиотеке. Конечно же, она была уже закрыта. Несколько минут я провел в бесплодных раздумьях, уставясь на белое здание в стиле псевдомодерн. Где еще может находиться экземпляр этой работы? И чуть не хлопнул себя по лбу, уподобившись герою немого кино. Надо же быть таким олухом! Уж если где и могла сохраниться подобная белиберда, то, естественно, у ее автора. Адрес Сэмми я знал. Он жил неподалеку от университета, в «Квартале яйцеголовых», как называли в округе улочки, заселенные профессорами и преподавателями. У дома было припарковано несколько машин: не иначе, подумал я, ближайшие друзья собрались отметить кончину славного старины Сэмми.
Я позвонил у калитки. Из сада на противоположной стороне улицы какой-то тип в одной рубашке, без пиджака, с откровенной подозрительностью приглядывался ко мне, вдали жалобно взвыла собака, точно ее пнули ногой.
На пороге дома возникла тощая, стриженная под мальчика женщина средних лет и в нерешительности уставилась на меня. Затем медленной, неуверенной походкой по узкой, выложенной каменными плитами дорожке направилась к калитке.
— Прошу прощения, — начала она. — Я вас не знаю, и видите ли…
— Нам не доводилось встречаться, миссис Николсон. Позвольте представиться: Хью Беккет из «Сан-Рио пост».
— Вот как? — На миг в ее глазах мелькнула искорка любопытства. — Я даже и не знала, что в Сан-Рио издается такая газета. А между тем это моя специальность: пресса заштатных городов.
— Сан-Рио не такой уж заштатный город.
— Господи, нашла о чем думать, когда несчастный Сэмми убит!.. — Глаза ее заволокло слезами.
Я не знал, как ее утешить, и молча стоял по другую сторону калитки, спиной ощущая на себе взгляд мужчины из сада напротив.
— До вас тут побывало ровным счетом полтора десятка репортеров, и ни одному из них мне нечего было сказать. Извините, мистер Беккет, у меня гости.
И тут я собрался с духом:
— Но ведь вы даже не знаете, миссис Николсон, зачем я пришел…
Она обернулась:
— Вы так полагаете? Да я заранее знаю все ваши вопросы и, поверьте, ни на один из них не могу ответить.
— Скажите, миссис Николсон, хранятся у вас дома экземпляры научных работ вашего мужа?
— Да, конечно, — она не скрывала своею удивления. — А почему вы спрашиваете?
— Потому что ради этого я и приехал. Мне хотелось бы ознакомиться с одной из них.
— Какой именно?
Она обернулась к дому, словно опасаясь, что заждавшиеся гости всей компанией заявятся сюда поторопить ее.
— «Легенды и поверия как фактор формирования образа мысли заключенных Баркхиллской тюрьмы».
— Почему же именно эта работа? Как странно!
— Уж очень завлекательное название.
Она бросила на меня такой проницательный взгляд, словно раскусила все мои дурацкие ухищрения. Я уже готов был отступиться, когда она горько улыбнулась.
— Не думаю, чтобы читателям «Сан-Рио пост» тема показалась настолько завлекательной, — она с сомнением покачала головой. — Если такая газета вообще существует.
Я ожидал ее возвращения, стоя у калитки. Миссис Николсон вынесла сброшюрованную пачку узких, продолговатых листков бумаги; даже издали нетрудно было определить, что это фотокопия рукописи.
— Вот, пожалуйста. Не знаю, зачем она вам понадобилась, но можете оставить ее у себя.
— Благодарю, — я повернул было к машине, но, спохватившись, обернулся. Она по-прежнему стояла у невысокой ограды и смотрела мне вслед. — Я вышлю вам экземпляр газеты.
Возможно, миссис Николсон и считается специалистом в своей области, но в Сан-Рио существует газета под названием «Пост». Или, во всяком случае, должна существовать.
Больше всего мне хотелось вернуться к Эми, но у меня еще оставались кое-какие дела в Эмеральд-Сити. Вернуться домой я не рискнул. Облюбовал ресторан — он показался мне тихим — и выбрал столик в углу, чтобы не быть на виду у публики. Заказал жаркое из говядины с картофелем, салат и две порции кофе. Промочить горло чем-нибудь посущественнее успею потом, после того как выполню намеченную на сегодня программу. Если, конечно, останусь в живых. Дожидаясь, пока принесут заказ, я просмотрел полученную рукопись. Не научная работа, а мура, в точности как я и предполагал. Тюремные легенды и предания… да любой бывалый коп понарасскажет вам такого с три короба. Легенда о дерзком побеге, легенда о каком-то невероятном шухере, о спрятанных деньгах и сокровищах.