В проеме дверей высился рослый, широкоплечий тип с гнусно-хитроватой физиономией, в комбинезоне и кепке, наподобие тех, что носят заправщики бензоколонок. Из-под кепки торчали седые космы. Хозяину можно было дать лет шестьдесят, хотя внешность бывает обманчива. Я переступил порог дома и оказался в прихожей: голые беленые стены, наглухо закрытые двери. Мужчина ткнул в направлении одной из них и, прихрамывая, двинулся следом за мной. Я настолько дошел до точки, что справиться со мной не составило бы труда даже этому калеке, но мне было без разницы.
Я распахнул дверь и очутился в уютной гостиной: строгая мебель, шкафчик с баром, книжный шкаф, телевизор.
— Садитесь, — предложил мне хозяин дома. — Сейчас ваша комната будет готова. Может, желаете чего-нибудь выпить?
Я утвердительно кивнул. Вроде бы ни в чем нельзя было придраться к этому человеку, и все же я не испытывал к нему доверия. Он с откровенным интересом приглядывался ко мне, словно ему потом предстояло с кем-то поделиться своими впечатлениями об увиденном. Полагаю, тут было на что посмотреть: распухшая, разбитая в кровь физиономия, заплывший глаз, вздутые губы, ноздри забиты сгустками крови, костюм порван. Что говорить, я тоже являл собою зрелище, отнюдь не внушающее доверия.
Хозяин плеснул мне щедрую порцию спиртного, после чего уселся напротив и смотрел, как я пью. Едва пригубив, я зашипел от боли.
— Здорово вас отделали, приятель.
Святая правда, грех было бы отрицать.
— Где я? — вырвался у меня вопрос.
— У черта на куличках, приятель. Сюда даже птицы не залетают. Вот разве что раз в году наезжают сезонные рабочие для сбора фруктов. Место здесь тихое, спокойное, так что не тревожьтесь.
Я снова кивнул. Не знай Траски, где я нахожусь, я бы, может, и не тревожился. Но Траски приспичило завладеть изумрудом, иначе он бы не стал пускать в ход свои высокие связи и вызволять меня из каталажки под баснословный залог. Мафиози намеревается продолжить переговоры, только теперь его черед диктовать условия. Скажем, как плату за камень предложит избавить меня от посягательств капитана Виллиса.
— Вы фермер? — поинтересовался я.
— Вы бы еще сказали: космонавт! В этих краях все разводят фруктовые сады. Апельсины у нас лучше, чем в Калифорнии, а дыни сладки, как мед.
— И время от времени принимаете гостей?
— А что тут плохого? Если на госте зарабатываешь больше, чем за месяц каторжной работы… — Он отхлебнул добрый глоток виски и глянул на меня чуть ли не с ненавистью. — Вот что я скажу, приятель. Не знаю, в какую передрягу вы вляпались, да и знать не хочу. У меня вы будете в безопасности. Но можете мне поверить: кабы не парализованная нога, вкалывал бы я до, седьмого пота, а таких, как вы, и к порогу бы близко не подпустил.
Я охотно поверил ему.
Отворилась дверь, и вошла молодая, крепкая женщина. На ней было мятое полотняное платье, на смуглых от загара ногах — босоножки. Женщина улыбнулась мне.
— Привет! Добро пожаловать в наш дом! — Подойдя ближе, она сокрушенно покачала головой: — Ну и вид у вас, страшно глядеть. А ты тут расселся, и горя мало.
Голос ее резанул, как бритва. Мне больше не надо было гадать, кем она приходится старику: дочерью, женой или служанкой. Таким тоном разговаривает только жена с мужем. Затем она повернулась ко мне, и голос ее звучал совсем по-другому:
— Я приготовлю ванну, и вы приведете себя в порядок.
Она поспешно вышла, юбка обтягивала ее круглый зад и колыхалась в такт походке. Я одобрительно посмотрел ей вслед. Мужчина буркнул что-то неразборчивое — пожалуй, и к лучшему, что я не разобрал его слов, — и залпом опрокинул свой стакан.
— Ну что ж, приводите себя в порядок, — хрипло произнес он.
Опершись на подлокотники, с усилием поднялся из кресла и, волоча ногу, вышел. Я задумчиво смотрел ему вслед. Мелкий фермер, которому грозит разорение? Работать он не в силах, вот и вынужден прятать у себя беглецов вроде меня. Но что-то концы с концами не сходятся. Я за свою жизнь насмотрелся всяких проходимцев, и проглотить мне собственную шляпу, если этому субъекту место не за решеткой. Впрочем, строить лишние догадки я не стал. Кем бы этот тип ни был, он предоставил мне убежище и угостил чертовски крепким «бурбоном».
Я встал — с не меньшим трудом, чем хозяин, проковылял к двери, за которой скрылась женщина, и очутился в огромной светлой ванной комнате. Кто бы мог подумать, что здесь имеется такая роскошь! Встроенная в пол большущая ванна, в нее вели две ступеньки. Зеркало во всю стену, телевизор в углу. Судя по всему, в этом доме иногда привечают знатных гостей. Не мелкую шпану, укрывающуюся от полиции, а супергангстеров, вроде Траски, желающих временно скрыться от себе подобных, или от стражей закона, или от назойливых репортеров…