— Послушай, — начинаю я, — нам нужно поговорить.
— Я знаю, — останавливает меня Джейк. — В тот вечер на открытии я перешел все границы.
— Нет! — Протестую я. — Это была я! Я должна была больше доверять тебе, просто беспокоилась, что ты со мной ради приза. Я боялась, что как только я буду с тобой, ты больше не захочешь иметь со мной дел.
— Я всегда буду хотеть тебя, Лиззи.
Я ошеломленно поднимаю глаза и вижу его рядом.
— Я серьезно, — настаивает он. — Меня не волнует, что случилось с Тоддом. Ты права, это не мое дело. Я просто хочу быть с тобой.
— Тебя не волнует, что я спала с ним? — Я вглядываюсь в его лицо, не в силах переварить услышанное. — Почему тебя это не волнует?
— Волнует, конечно, — говорит он, и уголки его губ подергиваются в улыбке. — Я запланировал дюжину тщательно продуманных сценариев мести ему. Но сейчас это не имеет значения. Я понимаю, почему тебе просто необходимо было это сделать, чтобы покончить с забастовкой. Все, что произошло, осталось в прошлом. Я хочу иметь будущее с тобой, Лиззи. Наше будущее.
Он притягивает меня в свои объятия, прижимается губами к моим, и, черт возьми, все остальное не имеет значения. Он хочет меня!
Я отдаюсь ощущению его губ, твердых, горячих и таких приятных, что я не хочу, чтобы наш поцелуй кончался. И несмотря на то, что я уже подталкиваю его к своей кровати и снимаю халат, знаю, что должна ему кое в чем признаться, хотя очень, очень не хочу этого делать прямо сейчас.
— Джейк. — Я глубоко вздыхаю. — Так как мы выкладываем все карты на стол…
— … на кровать, если быть точным. — Он ухмыляется.
— Нет! То есть да, пожалуйста, но я должна тебе кое-что сказать.
— Это может подождать? — Он целует меня в шею, погружая язык в ложбинку между ключицами, и, боже, это действительно плохой момент признаний.
— Я не спала с Тоддом. — Резко «срываю пластырь» с раны.
Он вскидывает голову.
— Что? Но ты сказала…
— Я солгала. — Сама вздрагиваю от своих слов. — Прости, но я была так обижена и рассержена, как услышала твой разговор с Диланом.
— Ты решила меня проверить.
— Ну, возможно, — сглатываю я. — Но послушай, ты же уже здесь! И только что сказал, что все это в прошлом! — Я нервно замолкаю. — Ты можешь простить меня?
— За то, что не спала с Тоддом? — Джейк усмехается. — Думаю, что могу.
Он внезапно подхватывает меня и бросает на кровать. Мы падаем вместе, и я тянусь к нему, изголодавшаяся по этому твердому телу, прижимающемуся ко мне, где ему самое место.
И внутри меня. Наконец-то!
— Подожди, — выдыхает Джейк, отстраняясь. — Чуть не забыл. У меня есть кое-что для тебя.
Мои руки скользят ниже, прослеживая твердый контур его члена через штаны.
Джейк подавляет стон.
— И это тоже.
Он отрывается от меня и идет за своим пиджаком, валяющемся на полу. Достает бархатную, большую и плоскую коробочку.
— Я тебе кое-что принес. Собирался подарить его тебе после открытия… Вот.
Улыбка на его лице — чистое, мальчишеское торжество, и я медленно открываю коробочку, понятия не имея, что внутри.
— Срань господня!
Джейк смеется.
— Тебе нравится?
— Но… как? — я разинула рот, совершенно не находя слов, потому что уютно устроившись на бархате, сейчас видела перед собой единственную часть шоу, которую он не смог тогда достать, печально известное ожерелье из «Принеси мне звезды». Бриллианты сверкают замысловатыми рядами.
— Ты сказал… Ты не… — заикаюсь я, не веря. Это ожерелье украшало шею одной из самых известных звезд в кино. Это породило теории заговора и многолетнюю охоту. Это история причем с большой буквы.
— Хочешь примерить?
Не успеваю я опомниться, как он застегивает его на моей шее, где оно холодно блестит на фоне моего потрепанного синего махрового халата.
— О боже, — говорю я, когда наконец снова могу говорить. — Как ты его нашел?
— Никогда не проси волшебника раскрыть свои секреты, — говорит он с усмешкой.
Я протягиваю руку, ощущая тяжесть камней под пальцами, и вдруг кое-что приходит мне в голову.
— Подожди… Были сделаны два ожерелья — фальшивое и с настоящими бриллиантами… Это ведь бутафорское, верно?
Джейк снова притягивает меня к себе.
— Кто сказал? — Он улыбается, обводя контуры драгоценных камней на моей коже. Наклоняется ближе и покусывает мочку моего уха. — Хочу видеть тебя в нем голой.
Он стягивает с меня халат, и я лежу перед ним только со сказочной исторической бижутерией. Либо это, либо с умопомрачительным количеством бриллиантов на шее. Но все это не имеет значения, особенно когда Джейк смотрит на меня так, словно я — центр всего его мира.