И я думаю, что сейчас нашему народу, нашей русской цивилизации нужно совершенно четко поставить перед собой цель — первыми и сознательно войти в этот самый нейромир, нейросоцкогнитивную эпоху. Иначе нас покорят чужие бестии-инаби.
Прорыв в будущее означает ускорение эволюционных процессов, появление на земле не одного вида разумных существ. Мы, Homo sapiens, будем не единственным разумным видом.
Я за то, чтобы Россия стала колыбелью новой расы. Колыбелью новых видов разумных существ — люденов и высокоинтегрированных сообществ. Такова моя мечта.
Считаю, что это один из путей нашего прорыва.
Михаил Делягин очень хорошо сказал, что аналогом ледникового периода, когда резко ускорились процессы эволюции человека, сегодня становятся нынешняя информационная революция, революция нанотехнологий, электроники, генной инженерии.
Создание следующей расы пойдет, наверное, по нескольким линиям, которые, кстати говоря, между собой переплетаются, усиливают друг друга.
Первый, самый простой процесс — это люди складываются в высокосвязные сообщества, некие коллективные умы и коллективный разум, в коллективный организм.
Этот процесс уже идет, он уже известен. Люди, объединенные в некую группу, в некое «мы» приобретают вместе новое качество. Перед нами — уже некий организм. Он может быть сообществом злых «мародеров», злым Големом. А может быть, так сказать, сообществом креаторов, творцов, созидателей.
Это может быть самое простое и ставшее очевидным.
Но в тот же момент идет совершенствование самого Homo sapiens, входящего в эти сообщества. Вот — две линии развития. Есть технологии раскрытия тех способностей, которые таятся в нас самих, в обычных Homo sapiens. Мы просто нераскрывшаяся куколка, не развившаяся бабочка. У нас очень большие резервы в психике и сознании.
Анатолий Баранов
В ГОД СМЕРТИ МОЕГО ПОКОЛЕНИЯ…
Каким будет человек в 2020-м году? Вопрос довольно смешной, поскольку с биологической точки зрения за оставшиеся до указанного срока 14 лет ничего такого особенного с видом homo sapiens произойти не может. Но, с другой стороны, для людей, живущих «здесь и сейчас» — это вопрос буквально о жизни и смерти: скажем, я в том пороговом году достигну пенсионного возраста и, что гораздо актуальней, пересеку предел средней продолжительности жизни для мужчин в России — то есть к 2020 году, если ничего не изменится, я должен стать среднестатистическим покойником.
Тем временем мой среднестатистический ровесник в Европе, США и Японии будет преспокойно дуть свое пиво и думать, куда ему съездить на зиму — в Таиланд или Гонолулу.
Как ни странно, но весь впечатляющий прогресс современного человечества в весьма малой степени сказался на продолжительной человеческой жизни. Хотя вопрос, мягко говоря, весьма важный и касающийся всех и каждого. И, тем не менее, в позднем каменном веке, как считается, средний человек редко доживал до 30, в Древнем Риме средняя продолжительность жизни мужчин также была ниже 30 лет, к эпохе Возрождения она достигла 40 лет и оставалась таковой вплоть до начала XX века. Но и XX век дал увеличение продолжительности жизни только развитым странам, в основном за счет профилактических прививок, появления антибиотиков и успехов гнойной хирургии.
Действительно, в XX веке стали гораздо меньше умирать от кишечных инфекций, туберкулеза и гнойного аппендицита. Но убийцы номер один — онкологические заболевания и атеросклероз — продолжают исправно косить человечество без разбора пола, возраста и национальной принадлежности.
И все же, почему, так сильно преуспев в развитии средств связи и транспорта, оружия массового и немассового поражения, энергетике и пищевой промышленности, человечество так мало продвинулось в деле продления собственной жизни?
Ответ парадоксален: а это было не нужно!
В первобытную эпоху, когда старики и дети использовались как резерв питания племени на случай голода, говорить о продолжительности жизни было глупо.
Рабовладельческая эпоха не нуждалась в продлении жизни раба, поскольку как только «говорящая вещь» становилась непригодна для эксплуатации, ее вполне безжалостно утилизовали. Жизнь свободного члена рабовладельческого общества (как и его свобода) определялась также строго утилитарным вопросом — необходимостью службы в армии. А чрезмерное продление жизни высшего сословия, как правило, не входило в круг интересов как верховной власти, так и наследников.