— Конечно! — у шефа от усердия аж глаза на лоб выезжают. — Вы правы. Мы тут стоим, а там люди лежат, можно сказать, сэндвичем. Кошерно, правда, лежат, но всё равно неудобно как-то. Пойдемте, я вам дам другой люкс. Тоже президентский. У нас их два. На всякий пожарный. Если вдруг демократия учудит. Не дай бог, конечно, тьфу-тьфу-тьфу! Но мало ли! — шеф аккуратно, но настойчиво теснит Эйтана в коридор.
Оборачивается на пороге, делает страшные глаза и бьет себя кулаком по лбу, потом по крепкому заду, а потом снова по лбу, показывая нам с Марком, в каком именно месте находятся наши мозги.
Виктор замирает на пороге, презрительно глядя на меня, и шипит:
— Ты совсем скатилась. Я, конечно, знал, что без меня тебя понесет, но не думал, что настолько. Хотя вполне понятно, почему. Возраст, часы тикают, кандидата достойнее меня тебе не найти. А понижать планку не хочется. Но не так же, Вика!
— Пошел вон отсюда! — шепотом кричу я.
— И побыстрее! — добавляет Марк.
Виктор хмыкает и уходит. Артем, наоборот, влетает в номер в таком бешенстве, что я даже немного пугаюсь. Потому что привыкла уже к тому, что этот красивый шалопай всегда на расслабоне и позитиве. А сейчас он просто вибрирует от гнева.
— Значит, мужчины тебе не интересуют, Вика, да? — шипит Артем. — Только карьера? Какой у тебя интересный подход к рабочему процессу!
— А тебе какая разница? — тут же взрывается Марк. — Выйди! Нам нужно встать.
— Молодец, брат! — усмехается Артем. — Успел раньше меня. Как твоя мамуля с нашим отцом. Главное, чтобы не закончилось так же. Я только одного не понимаю: когда вы успели спеться?
— Пошел вон! — орет Марк. — Не твое дело!
— Артем, пожалуйста! — устало шепчу я. — Мне очень нужно встать.
— Ладно, Вика, ради тебя. Но мы еще это обсудим.
Артем складывает пальцы пистолетом, направляет на Марка, щелкает языком, имитируя звук взведенного курка, и выпаливает:
— Тыдыщ!
Гипотетически убив соперника, он выходит. Осторожно начинаю выпутываться из шёлкового плена. Первым делом берусь за клешню краба, чтобы она не скользнула дальше. Не дай бог! От изнасилования морским гадом меня и так отделяют всего-то пару сантиметров! Так что сначала нужно нейтрализовать поползновения этой королевской сволочи. Отвожу клешню в сторону.
— Осторожно! — шипит Марк. — Там я!
— Вы впереди!
— И сбоку тоже! Так что дайте лучше мне! — он нащупывает мою руку с клешней и кладет свою ладонь поверх моей руки.
Медленно начинает отводить ее в сторону и снова вскрикивает.
— Вика, ослабьте хватку, пожалуйста! — задыхаясь не то боли, не то от чего-то другого, шепчет он.
— Я в краба вцепилась! При чем здесь вы?
— Не совсем! Вернее, не только в него!
Что? Это как?
— Что вы мне голову морочите? Я что разницу не почувствую? Это клешня, Марк!
— Это мы с клешней вместе, Вика! — зло выдыхает он. — Что вы спорите? Мне же лучше знать! Я-то это чувствую!
— Я не понял: у него там анаконда, сложенная кольцами? — озадаченно спрашивает мой мозг. — Кажется, у меня проблемы с восприятием. Я ничего не чувствую, кроме клешни краба.
— Зато я чувствую абсолютно все! — счастливо выдыхает мое тело. — Можете говорить, что хотите. Сравнивать с чем угодно! А я пока подержусь за мущинского мущину!
— Отпусти, гнида предательская! — приказываю телу. — Я тебя на такую диету посажу, что ты высохнешь, как мумия! Обещаю!
— Ну все-все! Отпускаю, — рыдая, отвечает тело.
И я вдруг осознаю, что мое непокорное тело не только предало в очередной раз, но и обмануло нас с мозгом. Потому что внезапно понимаю: кроме краба, я прихватила еще и чужого жениха. И на нервной почве сразу этого не почувствовала. Разжимаю пальцы и шепчу:
— Летите, голуби, летите! Так легче, Марк?
— Да, благодарю! — кивает он.
— Извините, Марк. Я, правда, не специально. Просто не сообразила.
— Вы извиняетесь, Вика! Я даже не думал, что вы умеете. Спасибо!
Мы осторожно выпутываемся из покрывала. Встаю, одёргиваю юбку, смотрю на себя в зеркало. Хорошо, что на мне сегодня темный костюм, и пятна от краба, вина и соуса на нем не так видны. Но мне срочно нужно в душ. И пятна замыть, и себя тоже. У меня даже на лице капли гранатового соуса. Влетаю в ванную комнату. Быстро скидываю одежду и захожу в душевую кабинку. С наслаждением стою под горячей водой, растирая по телу дорогое ароматное мыло. Теперь понятно, почему мы никак не можем отучить горничных его воровать. Кто сказал, что деньги не пахнут? Вранье! У них аромат дорогого мыла. И этот аромат резко отличается от запаха цветной пенящейся водички, купленной по акции.