Поход в “Мак” волшебным образом успокоил. Бургеры окончательно очеловечили Килана в моих глазах, а “Макфлурри” в бумажном пакетике согревало душу. В машину я садилась уже без внутреннего напряга, будто так и надо, будто Килан О’Брайт постоянно меня возит на своей мегадорогой тачке.
— Ты уверен, что осилишь? — Только сев в машину, я поняла, что стоило разместить наш ужин на заднем сидении. Вот что значит пешеход.
— Еще как, — Килан предвкушающе глянул на пакеты у меня на коленях. — Ты не торопишься сегодня? — поинтересовался так, будто и не спрашивал вовсе, а заранее знал ответ. — Давай заедем в парк и поедим.
— Я, может, и не против. Но мы же обсуждали. Я не хочу светиться возле тебя.
Усевшись удобнее, я попыталась вспомнить, сколько еды оставила Спайку. Выживет ли мой кот ночь без меня, если вечер с Киланом затянется?
— Сквозь лобовое стекло этой машины невозможно сделать фото, — О’Брайт довольно улыбнулся. — А выходить я не собирался. Только поесть, пока горячее.
Ну конечно… Я мысленно отвесила себе подзатыльник за недогадливость, а вслух вздохнула:
— Да, тяжело быть звездой.
Я все же не удержалась, сунула нос в пакеты с едой. Достала ложечку из стакана с “Макфлурри” и слизнула лакомство, довольно зажмурившись. Кайф! О том, что за этот кайф придется расплачиваться дополнительным днем кардиотренировок, я старалась не думать. У меня был замечательный день, и на очереди не менее замечательный вечер, остальное неважно.
Парк оказался тоже неподалеку. Килан зарулил на парковку и поставил машину так, чтобы можно было видеть цветущие акации на зеленом газоне и живописные, разбегающиеся во все стороны дорожки.
— Какой из них мне? — поинтересовался он, голодным взглядом разглядывая пакеты.
— Все, — я сомнением посмотрела на “БигМак” и мысленно пнула потирающую ручки толстушку, которой когда-то была. — Кроме “Макфлурри” и “БигМака”. Половинка моя.
Килан забрал пакет, быстро заглянул внутрь и вытащил одну коробочку.
— Их тут два, — улыбнулся он и протянул уже вынутую мне. — Ешь, не бойся. Ночью все сгонишь… — пообещал, понизив голос.
Ага, значит, ночевать Спайку без меня. Кот меня, наверняка, покусает. Но “Макфлурри”, “БигМак” и Килан стоят того.
Позабыв обо всем на свете, я вгрызлась в гамбургер зубами, стараясь не упустить ни грамма начинки. Прощай, программа тренировок, здравствуй, блаженство.
Вдвоем мы уничтожили все купленное, но, доев последний бургер, Килан снова полез в пакеты и поднял на меня несчастный взгляд.
— Ты не купила картошку… — простонал он. — Как ты могла?!
— В тебя еще что-то влезет?! — ужаснулась я, оглядывая фигуру Килана. Не иначе как все бургеры просто испарились. Лично я не осилила целый “БигМак” и сейчас смаковала остатки “Макфлурри”.
— Уже нет, ведь картошку ты не купила, — Килан посмотрел на меня с укоризной. — Придется тебе совершить вояж к “МакДаку” как-нибудь еще.
Он тщательно вытер пальцы влажными салфетками из бардачка, кинул упаковку мне на колени и тронул машину с места.
“Как-нибудь еще…”, — повторила я про себя, пытаясь понять, шутит он или будет еще одна такая поездка, “Мак”, общение. Нет, наверное, пошутил. Иначе я всерьез рискую потолстеть.
— И часто ты так закидываешься бургерами?
Решив не отвлекать Килана от вождения, я сама открыла бардачок, чтобы убрать салфетки. Внутри обнаружились несколько книг, толстая папка для бумаг, какое-то устройство с кучей проводов и невскрытая пачка презервативов. Похоже, этот парень весьма предусмотрительный. А то мало ли, фанатка напрыгнет, а он без защиты. Хотя на такой случай я все же посоветовала бы дубинку.
— Только если найдется человек, которого не стыдно попросить их купить, — Килан поморщился. — Читай — редко. Есть, конечно, еще доставка, но приезжает всегда резина. Да и по-идиотски как-то заказывать в люкс “Плазы” доставку из “МакДональтса”.
— Я имею в виду, как часто ты съедаешь тонну фаст-фуда и куда ты испаряешь все калории? У тебя же ни жиринки. Я проверяла.
Килан вывернул обратно на трассу и усмехнулся.
— Я не ем перед съемками, — пояснил он. — И голоден к вечеру как бык. Да и потом. Разве ж это много?
— Пять бургеров?! — я тоже рассмеялась, помотав головой в неверии. — Для быка, может, и немного.
— Что за мужчины тебя окружают? — возмутился Килан. — Самцы колибри?
— Скорее, медведи-шатуны, потопчутся и уходят, — шутка не получилась, скорее взгрустнулось. — Я снимаю квартиру, живу одна, на личную жизнь особо не остается времени. Так что я редко считаю, сколько гамбургеров помещается в окружающих меня мужчин.
Килан окинул меня недоверчивым взглядом и покачал головой.
— Верится с трудом, уж прости. Вокруг таких, как ты, в школе парни мухами вьются, да и потом, я уверен, не отстают.
— В школе ты бы меня не узнал, — усмехнулась я. — Я красила волосы в синий цвет, слушала Мэнсона и весила с половину твоей машины.
Сейчас уже получалось говорить о школьных временах свободно. А тогда я очень комплексовала по поводу фигуры. Изменил все Его Величество Случай. Однажды я участвовала в постановке школьного спектакля. И пусть мне досталась роль тыквы, круглой и унылой, но тогда я поняла, что хочу играть на сцене. Я села на диету, прекратила красить волосы… Мэнсона слушать не перестала, но он вряд ли был против изменений в моей жизни.
Килан смерил меня взглядом и усмехнулся:
— Ничего не имею против синего цвета.
Ага, значит, мы против лишнего веса и Мэнсона. Нет, Мэнсона-то за что?
— Да, хотела спросить, раз мы так близко познакомились. В СМИ ничего нет, но ты точно не состоишь в отношениях?
Прежде чем ответить, О’Брайт свернул на заполненную машинами Пятую Авеню, и я буквально увидела, как “Плаза” приветливо мигает нам окнами.
— Даже если бы и состоял, разве это не были бы мои проблемы? — вкрадчиво сказал Килан — как мне показалось, предупреждающе.
Несколько секунд я не понимала посыла, смотрела в его глаза и, наверное, очень глупо смотрела, хлопая ресничками. Не удержавшись, я прыснула от смеха. Он что, решил, что я прощупываю почву для возможных отношений?
— Занятые мужчины — табу. Что бы ты ни говорил, а твои проблемы могут резко переброситься на меня. Отдирай потом нервных от волос.
Представив, как я несусь по улицам от толпы фанаток Килана с криками: “У нас было всего два дубля!” — я вновь рассмеялась.
О’Брайт кисло улыбнулся.
— Совсем недавно ты не была такой правильной, — протянул он.
— Обычное самосохранение, — фыркнула я и замолкла.
Вот о чем еще с ним говорить? Да и надо ли? Может, сегодня мы и проведем ночь вместе, а дальше вновь станем просто коллегами. И вместо слов приветствий я буду получать кивки.
Плотный поток машин медленно продвигался вперед. Устав, видимо, от моей болтовни, Килан потянулся к панели управления стерео-системой и почему-то покосился на меня. И скоро, стало понятно, почему…
Заводные такты хорошо знакомой мелодии заставили меня развернуться к нему всем телом и широко распахнуть глаза. Из колонок звучали “Sweet Dreams” в незабываемой обработке Мерилина Мэнсона.
Идеальнейший мужчина!
— А как ты относишься к единорогам? — почему-то вопрос прозвучал с почти томным придыханием. Я закусила нижнюю губу в ожидании заветного ответа.
— К каким конкретно? — уточнил Килан серьезно. — Ты что, “брони”?
— Брони? — теперь уже я смотрела на Килана с подозрением. — Это какое-то извращение? — вопрос сорвался прежде, чем я успела подумать, а зря, ведь сама же завела разговор про единорогов.
Эх, сейчас бы гугл в помощь.