Суд
Суд и наказание являются результатами неверности и отступничества и выражаются в форме прекращения божественного покровительства и благодатных воздействий. Суд не является следствием какой-то капризности со стороны Бога, он с неизбежностью вытекает из факта отступничества человека. «Язык их и дела их — против Господа, оскорбительны для очей славы Его» (Ис. 3:8). Поэтому Иудея пала и Иерусалим преткнулся. Не Бог уничтожил виноградник: вожди вместе с народом ответственны за неизбежную катастрофу. «Вы опустошили виноградник» (Ис. 3:14). В Библии, конечно, представлены и многие другие дополнительные аспекты суда, которые вместе взяты из учения о божественном суде. Ни один из этих аспектов, взятый в отдельности, не дает целостной картины.
Божественные любовь и страдания
В каждом стихе этой песни ясно проступает глубокая скорбь, мучительное горе и не менее глубокое разочарование Бога, щедро изливавшего Свою любовь на Свой народ. Это песнь о Божьей любви к своему насаждению. И эта божественная любовь оказалась тщетной, цели не достигнуты. Наказание, ниспосылаемое на Его народ. в высшей степени неприятно Богу и доставляет Ему глубокую боль. Подобно тому как отец, наказывающий своего ребенка, испытывает большую боль, нежели сам ребенок, так и Бог переносит большее страдание. нежели страдание Его народа, которого Он наказывает. Гнев и ярость Бога — трагическая необходимость; Бог сожалеет об этом чувстве, оно неприятно ему. «Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих» (Плач. 3:33; ср. Иер. 44:7 — 8).
Вынужденный прибегнуть к наказанию, Бог надеется, что однажды Он скажет Своему «возлюбленному винограднику»: «Гнева нет во мне» (Ис. 27:4). Точка зрения, согласно которой «любовь не что иное как затаенный гнев», является примером неверного толкования библейского учения. Божественный гнев — состояние преходящее (Иер. 18:23; Ис. 26:20), которое вызвано и обусловлено самим человеком; Бог не желает гнева. «Ибо не вечно буду Я вести тяжбу и не до конца гневаться» (Ис. 57:16).
Призыв Божий и ответ человека
Конечная цель песни о винограднике состоит не в том, чтобы ожесточить сердце человека, но в том, чтобы побудить его к покаянию и привести к подлинной вере. Вырывая эту песнь из ее общего контекста, мы неизбежно придем к ее неверному толкованию. Весть о любящей заботе со стороны Виноградаря, дарование постоянной защиты и ее вынужденное снятие, сопровождаемое постоянными ссылками на то, какую боль и печаль испытывает при этом Бог, — все это направлено на то, чтобы пробудить в человеке сожаление и истинное раскаяние. Бог в первую очередь желает, чтобы Его народ, мужчины и женщины, вернулись к заключенному с Ним завету и тем самым обрели возможность жить, не теряя с Ним связи, основанной на непоколебимой вере.
К образу виноградника возвращается и Иисус Христос в Своей притче о злых виноградарях (Матф. 21:33 — 44; Марк. 12:1 — 11; Лук. 20:9 — 18). Здесь вновь в образе виноградника предстает Израиль, а в образе виноградарей — его руководители и вожди. Владелец виноградника — Бог, слуги, посланные к виноградарям, — пророки, а посланный затем сын — Христос. Наказание символизирует крушение Израиля, а «народ» (Матф. 21:43) представляет собой зарождающуюся общину первохристиан. Акцент на признаках подлинной веры, выражающейся в праведных делах повседневной жизни, является одной из множества общих черт, присущих аллегорической песне пророка Исаии и притче Иисуса. У Бога всегда будут люди, живущие верой, даже если это будет всего лишь остаток, соблюдающий Его заповеди и хранящий веру в Иисуса (Откр. 14:12). Призыв Господа услышан через Исаию и Иисуса, Которого, в ответ на заботу божественной любви, внимающий призыву отыщет сам. Отождествляя себя с ветвью, привитой к Истинной Лозе, он от всего сердца вернется к Возлюбленному и таким образом станет орудием, посредством которого Бог являет Себя миру. Этот зов Бога и призыв служить Ему сквозь толщу лет приходит ко всем нам.
Итак, вышеприведенное объяснение «Песни о винограднике» представляет собой образец того, как слова, фразы, предложения и строфы этого отрывка приводят ко все более возрастающему пониманию Живого Слова Божья.
Глава седьмая
ПОНИМАНИЕ БИБЛЕЙСКИХ КНИГ
Библейские книги дошли до нас в пределах канона, то есть в собрании сочинений, имеющих авторитет для христианской Церкви. Каноническая форма является нормативной для понимания Писания. В то же время надо отметить, что библейские книги появились в результате объединения более мелких смысловых частей текста.
Слово «книга» мы широко употребляем для обозначения каждого из шестидесяти шести документов, входящих в Библию, при этом Ветхий Завет состоит из тридцати девяти книг, а Новый — из двадцати семи.
КНИГИ, АВТОРСТВО, ЕДИНСТВО
Правильное понимание библейских книг в целом в значительной степени зависит от авторства. Не все книги принадлежат перу одного автора, и ярким примером этому является Книга Псалмов. В большинстве случаев точная информация об авторе содержится во вступительной надписи к тому или иному псалму. Из этих надписей мы узнаем, что семьдесят три псалма принадлежат Давиду, двенадцать — Асафу (49, 72 — 82), десять — сынам Кореевым (41, 43 — 48, 83, 84, 86, 87) и, по крайней мере по одному — Соломону (126), Моисею (89), Еману Езрахиту (87) и Ефаму Езрахиту (88). Таким образом, поскольку Книга Псалмов не принадлежит одному автору, целесообразно изучать всю группу, приписываемую тому или иному имени, чтобы впоследствии определить присущее ей богословие и стиль мышления. Что касается авторства других библейских книг, то здесь ситуация несколько иная, поскольку нет действительного внутренного признака.