Оставшийся вечер прошел по аналогичному алгоритму. Геннадий пополнял бокал, говорил какой-нибудь тост, запивал вино пивом, потом закусывал пиццей. Так ему удалось допить всю бутылку вина и три бутылки пива, а вторую пиццу он до конца не осилил. За это время на улице прошел сильный ливень, и теперь в комнату втекал приятный влажный воздух. Выкурив на балконе последнюю на сегодня сигарету, Геннадий наскоро принял душ и улегся в мягкую кровать, с удовольствием подставив разгоряченное лицо прохладному ветерку из окна.
Сон пришел сразу – ранний подъем, вылет утренним рейсом, перелет и дорога, а затем длительные прогулки по городу забрали немало сил, которые теперь восстанавливал его организм, готовясь к завтрашнему дню. Впрочем, когда Геннадий слишком много пил на ночь, и особенно, когда слишком много ел, ему нередко снились не самые приятные сны. В этот же раз все было хорошо.
Во сне Геннадий шел по просторному парку какого-то города. По широкой асфальтированной дороге гуляли легко одетые люди, по бокам росли исполинские деревья, раскидистые кроны которых защищали гуляющих от солнечных лучей. Другие люди отдыхали на лавочках. Откуда-то издалека доносилась попсовая музыка.
«Наверное, я сплю – внезапно догадался Геннадий. – И мне снится сон, как я гуляю по Риму! Обычное дело – сны по мотивам вчерашних событий! Но осознать себя во сне в любом случае здорово!» Еще студентом Геннадий практиковал осознанное сновидение, в коем достиг определенных успехов, но дальше дело почему-то не пошло, и он переключился на другие средства самосовершенствования. Когда ты видишь сон и осознаешь это, появляются удивительные возможности – ведь во сне можно легко творить самые невероятные вещи просто своим пожеланием! Геннадий, разумеется, решил воспользоваться ситуацией, однако не имея заранее подготовленного плана, пока не придумал, как именно. Единственное – уставшие за день ноги напоминали о себе и во сне, и чтобы дать им отдохнуть, он слегка подпрыгнул вверх и легко заскользил над асфальтом сантиметрах в двадцати, словно встав на невидимую бегущую дорожку, причем так, что прохожие не замечали его необычного способа передвижения.
Стоя ногами на невидимой и слегка упругой, словно толстая резина, поверхности, Геннадий двигался вперед со скоростью 7-8 км/ч, обгоняя попутных пешеходов то справа, то слева – для совершения этих маневров он чуть-чуть наклонял корпус в нужную сторону. Впрочем, пешеходов постепенно становилось все меньше, пока они не исчезли вовсе. Да и дома за деревьями тоже куда-то пропали. Все остальное – деревья, дорожка, лавочки – осталось прежним. «Так, сон развивается по какому-то своему сценарию! – подумал Геннадий. – Пускай! Посмотрю, что он мне предложит!» И, ускорив движение, помчался дальше.
Сначала никаких изменений не происходило, разве что его стал потрепывать встречный ветер, и он мысленно приказал возникнуть небольшой невидимой ветрозащите, отсекавшей от него поток набегающего воздуха. Это позволило увеличить скорость примерно до 60 км/ч. Ощущения напомнили Геннадию мотоциклетную молодость – в студенческие годы у него был мотоцикл, который потом пришлось продать, когда сносили их гаражи. Поэтому, когда поток воздуха вдруг сменился на более прохладный, он догадался, что где-то близко вода.
И правда, впереди показался конец аллеи, за которым просматривалась синяя даль. Поддав еще, Геннадий довольно скоро выкатился из парка, и обнаружил себя несущимся прямо к морскому побережью. Здесь он затормозил, дабы не свалиться в воду. Мысль о том, что во сне можно точно также продолжить движение и над водой, пришла к нему, когда он уже стоял на земле. Но теперь стоило осмотреться вокруг.
Совершенно безлюдный берег представлял собой узкую полоску между лесом и скалистыми уступами, о которые бились пенистые волны. Примерно в полукилометре слева скалы выдавались в море. И там, то ли на острове, то ли на полуострове – издалека не рассмотреть, устремлялся в небо готический храм немалых размеров. А может и не храм, а дворец, или что-то среднее между ними. Но сооружение впечатляло – казалось, главная башня возвышается метров на сто.