Вернувшись в дом, я понял, что не ошибался — внутри и правда было тихо. Сняв кроссовки, я осторожно прошел в зал. Просторное помещение показалось мне абсолютно пустым, и лишь после недолгого замешательства я увидел пожилого мужчину в пальто, мирно слившегося со своим любимым креслом. Лампа светила совсем расслабленно — возможно, поэтому я и не заметил своего недавнего собеседника сразу. Окруженный стульями стол остался придвинутым к дивану, но на нем ничего не было. Я медленно подошел к обманутому орнитологу, прислушался — тот явно дремал, не притворялся. Тишина была абсолютной. В ожидании неизвестно чего я как будто впервые стал разглядывать висевшие на стенах вещи. Вдруг откуда-то сверху послышался голос одной из подруг, я не понял, какой именно. Неопознанная подруга не смеялась и вряд ли что-то говорила — если только говорила, стараясь не использовать для этого слова, и распиравшие ее при этом чувства были столь широки, что она готова была смеяться, но что-то все время сбивало ее с толку, и она не дотягивалась до своего смеха, жертвуя им во благо чему-то более необходимому. Постояв немного на месте, я решил, что вправе сам решать, какие вещи оставить за завесой тайны, и пошел в прихожую. Повертев головой, я обнаружил то, чего не заметил ранее: дверь рядом с зеркалом в резной раме. Подойдя к двери, я осторожно толкнул ее рукой. Дверь приоткрылась, явив мне спрятавшийся за ней мрак; я зажег фонарь на телефоне и толкнул дверь немного сильнее. Как раз в этот момент сверху донесся голос подруги, теперь я безошибочно понял, что светловолосой; она как будто о чем-то просила и одновременно от всего сердца насмехалась над своей просьбой. Дверь открылась наполовину, и я шагнул в разогнанную светом телефона тьму. Поводив бледным лучом по принявшей меня в свои объятия пустоте, я увидел лестницу, явно ведущую наверх, и осторожно направился к ней. Деревянные ступеньки завивались к потолку спиралью, похожей на выкрученный хребет; недолго поколебавшись, я ступил сразу на вторую. Голова быстро закружилась, как будто лестница двигалась и сама тоже. Остановившись, я услышал сразу обеих подруг, как будто одновременно вдохнувших филигранно выверенную смесь всех чувств на свете и наперебой выдохнувших ее невыносимые пары. Дойдя до конца лестницы, я оказался в темном коридоре, в конце которого было непонятно что. Бледный свет фонаря с темнотой сочетался плохо; я погасил его и убрал телефон обратно в карман. Окрепший мрак неравномерно распростерся по стенам и потолку, пол под ногами как будто и сам по себе был черный. Замерев, я снова прислушался. Непонятно откуда до меня донеслись судорожные вибрации, отзывавшиеся зудящей дрожью в моей коже. Пытаясь угадать направление, я повернулся вправо и увидел перед собой повисшее в темноте лицо человека в камуфляжном комбинезоне. Левая нога без моего разрешения попыталась разминуться с полом, я поскользнулся и упал, ударившись всей спиной, но хотя бы не головой. Сквозь мрак коридора я сумел увидеть, что владелец камуфлированного комбинезона стоял надо мной в одних трусах; все, что было в нем до этой встречи, тоже как будто пропало вместе со снятым одеянием. Несколько мгновений подряд мы смотрели в лица друг другу; потом человек без камуфлированного комбинезона шагнул вперед, переступая через мою изогнутую смеющимся кренделем ногу, и пошел куда-то за мой приросший к полу затылок. Вскоре я снова услышал подруг, теперь они не замолкали, изощряясь на все возможные лады. Потом меня накрыло бордовой волной, не давшей мне ни мгновения на оборону.