Выбрать главу

Мальтуса заклеймили за антигуманный вывод: войны регулируют численность населения, когда демографический рост превышает экономический. Но войны действительно идут именно в отсталых странах 3-го мира с высоким уровнем воспроизводства населения…

Людям не хочется думать о себе, как об экземплярах какого-то экзотического вида плесени, и они готовы поддерживать практически любые фантазии, чтобы думать иначе.

Люди хотят «звучать гордо» и «быть созданы для счастья, как птицы — для полета».

На этом психологическом фундаменте строится все здание гуманитарных дисциплин.

К моменту формирования развитой речи (десятки тысяч лет назад), эти фантазии уже были достаточно распространены, так что конструкции каждого национального языка уже содержат в себе технически неустранимое вранье о человеке, обществе и мироздании.

Пользуясь таким языком, невозможно описать действительное положение вещей в природе и обществе, поскольку сам этот язык приспособлен только для искаженного описания реальности. Мало того, он искажает реальность совершенно определенным образом — тем, который принят в данной человеческой культуре и делает ее устойчивой к внешним и внутренним отклоняющим факторам. Это свойство языка — тоже своего рода продукт эволюции, возникший, видимо, в эпоху конкуренции первобытных племен. Но, подобно колоссальным размерам тела бронтозавров, этот продукт эволюции имеет свои пределы полезности. При существенном изменении объективной обстановки, он может из инструмента выживания популяции стать ее палачом — так было с размером бронтозавров.

Формирование и применение технологий определяется формулировками общественных целей, гуманитарными представлениями, коренящимися в нашем языке, и развиваемыми в гуманитарных сферах — искусстве, философии, морали, политике. Главное следствие этого в современную эпоху: первым применением любой технологии становятся новые методы подавления и уничтожения людей — психологическое манипулирование и физическое истребление, агрессивная идеократия и война. Если мы не хотим, чтобы наши гуманитарные представления стали нашим палачом, нам придется что-то с этим сделать. В противном случае, развивающиеся технологии, направляемые не нами, а системой структурирования вранья тысяч прошлых поколений, отправят нас к бронтозаврам.

3. Убить динозавризм, не убив динозавров

«Гомеостатическая деятельность человека, в которой он пользуется технологиями как своеобразными органами, сделала его хозяином Земли, могущественным, увы, лишь в глазах апологета, коим он сам и является». (С. Лем. Сумма технологий).

Самоубийственная морфология бронтозавров определялась их генотипом, который не мог успеть измениться при резкой смене экологической обстановки. Поскольку гуманитарные представления (в т. ч. язык) более пластичны, чем генотип, у людей есть шанс, которого у бронтозавров не было. Чтобы использовать этот шанс надо правильно поставить задачу

Суть проблемы в том, что довольно широкие аналитические возможности человеческого интеллекта почти не используются в планировании деятельности общества. Общество управляется гуманитарными представлениями (как пояснялось выше, иначе и быть не может), но беда не в этом. Беда в том, что сформированные гуманитарные представления обслуживают не живых людей, а пирамиду культурных ошибок прошлых поколений, и эта пирамида из поколения в поколение воспроизводит сама себя. Так бронтозавры воспроизводили себя в потомках даже тогда, когда выжить с такой морфологией было уже объективно невозможно. Так гуманитарные представления воспроизводили идеалы войны с чужаками даже тогда, когда это стало несовместимо с выживанием человечества. Во время Карибского кризиса 1962 г. гуманитарные представления, в рамках которых нет объективных знаний о термоядерных технологиях, уверенно вели оба общества (советское и американское) к военному столкновению. Только невыносимый ужас двух конкретных, заурядных индивидов (Хрущев и Кеннеди) предотвратил уничтожение цивилизации.

Введем тезис: гуманитарные представления среднего индивида предпочтительнее, чем массовые гуманитарные представления, содержащиеся в «духовной культуре» общества.

Этот тезис соответствует бытовому наблюдению: большая толпа всегда ведет себя глупее, чем самый глупый из составляющих ее людей. Комитеты численностью до 7 человек улучшают индивидуальные решения, комитеты с численностью более 11 — ухудшают их, комитеты численностью в сотни человек — непременно принимают идиотские решения.

Техническое объяснение: общество в популяционной динамике — это математический объект, модель ансамбля индивидов, занимающих определенный ареал и имеющих некоторые сходные элементы модели поведения. Пока эти сходные элементы суть архаизмы, наследуемые у предков, живших в других условиях — общество, как коллективная система, принимает решения, слабо адекватные ситуации.

Гуманитарное объяснение: большой комитет, в котором невозможно реализовать процесс «бытового» согласования интересов участников, принимает только те решения, которые диктуются идиотскими стереотипами духовно-культурной надстройки общества.

Возникает известная ситуация «каждый в отдельности — против, но все вместе — за». Если из комитета, численностью 700 человек, выбрать случайным образом 7 человек, то они не примут такого глупого и вредного для всех решения, какое примет весь комитет.

Вывод: технологии должны формироваться не исходя из «желаний общества» (толпы, склонной к идиотии), а исходя из желаний конкретных людей или небольших групп (эффективных комитетов). При этом лучше всего следовать желаниям тех людей, которые наименее склонны подпадать под влияние массовых культурных стереотипов. Именно тогда вероятность удовлетворить желания каждого члена общества будет наибольшей.

4. Фантомные желания: фетиш и паранойя

«Проникнутся люди ложными представлениями о строении собственного тела — и возникнет понятие греха и добродетели» (С. Лем. Культура, как ошибка).

Выше мы выяснили, что технологии должны обслуживать не «желания общества», а желания конкретных индивидов. Но что такое желания индивидов? Человек, как известно, рождается с достаточно скромным набором желаний (биологический комфорт, пища и дружественный контакт с матерью), по мере роста возникает еще несколько естественных желаний (сексуальный партнер, устойчивое положение в микросоциуме, потомство).

Желания иметь дорогой автомобиль, одеваться по последней моде, посещать самые дорогие рестораны и самые престижные курорты, стать миллиардером или президентом, получить графский титул и личную аудиенцию Папы Римского — явно приходят откуда-то извне. Это — следствие стандартов личного успеха, внушенных индивиду искусственно.

Желание, чтобы в стране или в мире возобладала определенная идеология или религия, вместе с ее правилами мышления и поведения — еще более искусственно. Оно внушается индивиду через некоторые фантомные идеократические представления о «добре и зле».

Можно разделить искусственные желания на фетишистские и паранойяльные.

Жажда мировой известности, политической власти или огромной кучи денег — фетиши, возникающие при извращении естественного желания занять устойчивое положение в микросоциуме. Положение человека в макросоциальной пирамиде на самом деле чистый фантом, поскольку его статус в непосредственном круге общения от этого не становится надежнее. Наоборот, требования пирамиды настолько обременительны, что зачастую разрушают микросоциальный комфорт. Доля людей, полагающих себя счастливыми, в среднем классе выше, чем среди сверхвлиятельных, сверхбогатых или сверхзнамеенитых.