Никакой связи с интернетом не было и не могло быть, но мелькнула шальная идея - вдруг со временем удастся с Земли разбудить станцию, наладить связь через спутник...
***
В последующие дни Инге не появлялась. Ни Инге, ни Кай, никто другой из деревни. Маркуша, естественно, начал беспокоиться. Распечатал на принтере часть карт и спутниковых снимков, продолжал рыться в компьютерных библиотеках, в «почтовых ящиках» сотрудников базы, пытаясь разобраться в информационном хаосе последних дней, предшествоваших появлению «мантры». Разобраться было трудно, кроме того, беспокойство не давало ему сосредоточиться, гнало его наружу.
Легче было заняться исследованием окрестностей, постепенно расширяя круги, с расчетом, если понадобится, быть готовым прийти на выручку Инге. Уже на третий день он вышел к первому озеру и долго разглядывал в бинокль деревню Свена на противоположном берегу. Недалеко от деревни бородатый рыбак забрасывал невод с утлой лодчонки - возможно, это был отец юной охотницы ...
А еще он снова видел Тренда - собственно, только во время этой вылазки он и убедился, что Тренд - это имя чудовища.
Осматривая местность, Маркуша старался соблюдать максимальную осторожность. Вооружен ты автоматом или нет, а прилетит стрела, не обрадуешься. Да и против чудовища автомат - не оружие, таскать же с собой что-то более тяжелое, вроде РИГ, ему не хотелось. Поэтому он по возможности двигался лесом, избегая дорог, оставшихся с дообновленческих времен, широких прогалин, хоженых тропинок.
Возвращаясь к бункеру, он слишком далеко отошел от берега озера, и оказался у края болота. Косогор - старые сосны, между ними - молодая еловая поросль, внизу - камыши, плакучие ивы, местами - пятна зеленого мха или открытая вода, кое-где - лесистые островки. Любой из них мог служить убежищем для чудовища.
Маркуша залег посередине склона, используя для укрытия рощицу молодых елок, достал из рюкзака бинокль. Безветрие, тишина... Ждать пришлось долго, но потом...
- Гренд... Гренд... Гренд... - это был голос старухи Хансен.
Если не знать, могло показаться, что кричит какая-то болотная птица.
Маркуша долго водил биноклем, прежде чем заметил сутулую черную фигурку старухи. Затем увидел, как в болоте за одним из островков что-то зашевелилось, и оттуда вышло чудовище. Подошло к старухе, взяло ее передними лапами, подняло вверх. Повторилась трогательная сцена, которую Маркуша уже однажды видел.
Теперь, в бинокль, Маркуше удалось хорошо разглядеть и старуху и динозавра. Не оставалось никаких сомнений, что они действительно разговаривают. Старуха вытягивала шею, стараясь говорить в направлении того места, где у Тренда находилась ушная раковина. Гренд при поднимал ее, чтобы ей было удобнее, а затем, когда ее губы переставали шевелиться, опускал ее ниже, и начинали двигаться его собственные гигантские челюсти, пригодные, на первый взгляд, только для того, чтобы рвать на куски добычу.
Казалось, что старуха пытается в чем-то убедить Тренда, а он не соглашается, и отрицательно качает огромной головой.
Маркуша мог смотреть и смотреть за удивительным разговором, но потом Гренд унес старуху за лесистый островок, и в конце концов Маркуша решил вернуться в бункер.
4. Пассионарный рывок
Все люди смертны. Кай - человек, следовательно, Кай смертен... Иногда, под настроение, Маркуша давал Каю уроки. Однажды вечером он даже дошел до силлогизмов, но какой силлогизм может помочь от несчастной любви? Все проходит, следовательно, любовь пройдет тоже, и не надо чувствовать себя несчастным? Но ведь пройдет она в будущем, а несчастным Кай чувствовал себя в настоящем...
Впрочем, не надо лукавить - он чувствовал себя несчастным и одновременно счастливым. Счастливым - потому что находился в одной лодке с Инге, а несчастным, потому что знал, что для нее он мозгляк, хромоножка, и она не принимает его всерьез.
Кроме них, в лодке находились Оле и Оге. Когда лодка отчалила,Инге сказала, что они едут к захоронке, где прячется неделю назад исчезнувший из деревни Маркуша. И то, что ему предстояло увидеть Учителя, тоже было хорошо.
Инге сидела у руля, братья гребли. Инге командовала ими, хотя оба были намного крепче Кая и сильнее самой Инге. Кай сидел на носу, и ни какого дела у него не было. Он смотрел на мускулистые спины братьев, на сосредоточенное лицо Инге, на ямку между ее ключицами, видневшуюся в расстегнутом вороте рубахи. Взглядом он старался ловить каждое ее движение, но думал о другом - о Свене Хансене и его планах.