Потом и сам бросился к воротам, останавливать бегущих. Но бегущих, в сущности, не было. Люди — кое-кто с копьями или топорами — жались у ворот, боясь удаляться из едва освещённого пространства внутри ограды в глухую темноту снаружи. Маркуша уже достаточно хорошо выучил датский, чтобы отдавать понятные команды. Только чрезвычайной ситуацией могло объясняться то, что настоящие викинги слушаются команд, которые отдаёт раб.
— Факелы! Вёдра! За водой к озеру! Быстро!
Действительно, в руках появились факелы и вёдра, и ему удалось организовать человеческую цепь от близлежащего озера.
Он вернулся к общинному дому.
— Багры! Топоры! Придержать огонь! Помогать выбраться людям! Оно ушло, ушло!
Воды из вёдер было недостаточно, чтобы совсем потушить пожар, но в то же время рухнувшая кровля мешала возникнуть хорошей тяге, а вода замедляла распространение пламени. Спасти удалось почти всех...
Работая на пределе сил, Маркуша в то же время прислушивался, что говорят люди — пригодилась космическая тренировка, научившая его максимально распараллеливать внимание.
Кто говорил просто о великане, кто — о чудище. Слово «динозавр», известное всем ещё двадцать с небольшим лет назад, не прозвучало ни разу.
***
Маркуша и Кай стояли, глядя на распахнутые ворота — ворота небыли сломаны, а именно открыты. И весь частокол — квадрат пятьдесят на пятьдесят метров из толстых брёвен — не повреждён ни в едином месте.
— Как ты думаешь, оно могло перешагнуть через стену? — Маркуша взглянул на бледного, перемазанного копотью Кая.
— Оно большое, — с сомнением сказал Кай. — Но я думаю, оно бы всё равно задело. Хвостом или лапами.
— А ворота оно могло открыть?
— Не знаю.
Створка ворот, почти такой же высоты, как частокол, сколоченная из прочных дубовых плах, была аккуратно повёрнута под прямым углом к стене. На земле валялся железный брус, при помощи которого ночью запирались ворота. Бурое с малиновым пятно крови на том месте, где обычно дремал часовой — безголовое тело уже унесли. Огромные следы, идущие к озеру...
На сухой земле у ворот следы были видны не очень хорошо, но ближе к воде они становились отчётливее. Там они напоминали продолговатые размытые ямы, каждая — длиной не менее полуметра. Впереди — три пальца с когтями, а четвёртый — сзади. Один шаг — метра три, не меньше. И ещё — борозда, которую оставил хвост. Цепь следов обрывалась около речки, впадавшей в озеро, сразу за деревней.
На другом краю устья — нетронутые заросли камыша. Продолжая играть в Шерлока Холмса, Маркуша попытался определить, куда повернуло чудовище — вверх по реке или вниз к озеру, — а вместо этого обнаружил рядом с гигантскими следами след босой человеческой ноги. Небольшой, похоже женский — возможно, след старухи Хансен? И — ничего больше, ни следов крови, ни обрывков одежды.
Вдвоем с Каем они двинулись вдоль реки — не похоже было, что чудовище способно хорошо плавать, скорее, оно пошло вверх по руслу и, значит, должно было где-то выбраться на берег. В нескольких местах прибрежные вётлы были свалены, словно мощным ударом великанского тупого топора, кое-где — только ободраны, будто по коре провели гигантским напильником. Идти было трудно — местность становилась всё более болотистой. Они уже собирались поворачивать обратно, когда на небольшой глинистой косе снова увидели чёткий след, похожий на отпечаток птичьей лапы: три пальца вперёд, один назад, с когтями, с перепонками между пальцев, а рядом с ним — несколько отпечатков человеческих. Кай для сравнения оставил рядом отпечаток собственной ступни — его след оказался длиннее и шире.
Когда они вернулись в деревню, старуха Хансен уже была там — живая и без видимых телесных повреждений. Стояла у двери собственного дома. Вся её одежда была вымазана грязью. Грязь, как толстые шерстяные носки, облепляла ступни. Грязь была на смуглом лице и на белых волосах. Люди держались в стороне, посматривали на неё издали. Она в ответ стреляла чёрными, как уголь, глазами. Люди отворачивались, стараясь не встречаться с ней взглядом. Её взгляд кольнул Маркушу и Кая. Затем она повернулась и ушла в дом.
Вспомнив, наконец, о своих обязанностях ключника, Маркуша занялся учётом утрат и разрушений. Послал подпаска Снорре выяснить, что происходит с коровьим стадом, и, если ещё не поздно, передать, что бы его гнали к деревне. Летом стадо паслось на заливных лугах за озером — чудище пришло с противоположной стороны, он надеялся, что со стадом пока всё в порядке...
***
Свен прискакал днём в сопровождении десятка дружинников — четверо остались охранять ладью. Обошёл деревню, осмотрел разрушения. На скамьях около развалин общинного дома лежали шесть изуродованных человеческих тел. Трое воинов, женщина, двое детей. Раненых по домам было больше. Погиб телёнок, пропало две свиньи и собака. Не так уж и много, но чего ждать в будущем? Слушая рассказы о нападении, двухметровый светлобородый викинг, обычно скорый на шутку, мрачнел с каждой минутой.