Критика лакановской теории фаллоса
Саруп здесь довольно четко
зафиксировал тот факт, что во
преки всем стараниям Лакана его
теория фаллоса отражает симво
лику патриархального общества,
и из его рассуждений вытекает, что за любой повседневной прак
тикой кроется фаллоцентризм человеческого мышления. Фактиче
ски фаллос превратился у него из означающего во все то же са
мое трансцендентальное означаемое, критика которого легла в
основу концепции Дерриды. Именно это толкование и дал ему
Деррида, заявив, что за этим означающим скрывается фаллолого
центризм (или "фаллоцентризм"), за что впоследствии Лакан
подвергся суровой критике со стороны феминистских теоретиков.
Возвращаясь к вопросу, удалось ли Лакану настолько де
биологизировать и символически сублимировать исходные тезисы
фрейдизма, чтобы вырваться за пределы в общем довольно жест
ко детерминированной фрейдистской психосексуальности, мне
приходится дать на него отрицательный ответ. Я согласен с мне
нием Уэсли Морриса, когда он говорит о "переоценке попытки
Лакана дебиологизировать Фрейда" (243, с. 123). Фактически с
гораздо большей радикальностью эта тенденция была осуществ
лена радикально-деконструктивистскими его последователями, в
основном явно социологической ориентации.
86
ГЛАВА II
В то же время он смог расшатать сверхдетерминированность
фрейдовской модели личности, определенную ограниченность
структурности мышления ученого, вызванную прежде всего от
четливой ориентацией на пансексуализированность как основной
объяснительный принцип поведения человека. Нет сомнения. Ла
кан существенно трансформировал фрейдизм, предложив его
лингвистически опосредованную модель, к тому же попутно пере
осмыслив и традиционную структуру знака, восходящую к теори
ям Соссюра. Таким образом, он наметил и пути отхода от прямо
линейной опоры на лингвистику, что было характерно для струк
турализма.
Дальнейшее развитие идей Лакана
Тем не менее пансексуаль
ность, хотя и в сильно сублими
рованной форме, осталась незыб
лемым фундаментом, на котором
он строил свои теоретические
конструкции. Поэтому дальнейшее развитие его идей шло как бы
двумя путями. С одной стороны, разрабатывались способы куль
турологической символизации изначально либидозного бессозна
тельного (частично у Дерриды, более заметно у Джеймсона), с
другой -- на первый план выходил либидозный его аспект (у
Кристевой, Делеза, феминистской критики). Например, фемини
стская критика, хотя и через Дерриду, подхватила лакановскую
концепцию фаллоса, сделав ее краеугольным камнем своего тео
ретического кредо.
Как бы то ни было, значение Лакана для формирования
постструктуралистской доктрины трудно переоценить, ибо, не
смотря на ту критику, которой он постоянно подвергался и под
вергается сначала в трудах постструктуралистов (Дерриды, Фуко,
Делеза, Гваттари), а затем и постмодернистов (Лиотара, Джейм
сона, феминистов), нельзя отрицать тот факт, что все они в той
или иной мере основываются на его постулатах, исходят из них и
практически развивают их. Что же касается критики, то она
вполне объяснима и закономерна, поскольку теория Лакана скла
дывалась еще в 50-х годах и, как уже отмечалось, в определен
ной степени сохраняет переходный характер между структурализ
мом и постструктурализмом.
Разумеется, влияние Лакана на такое разношерстное и раз
ноликое течение, каким выступает постструктуралист
ско-постмодернистский комплекс, при всей своей константности
никогда не было однозначной и равновеликой величиной. Его
воздействие гораздо более ощутимо во французском и английском
87
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
вариантах постструктурализма, почти сходит на нет в йельском
деконструктивизме и, напротив, сильно возрастает в постмодер
нистской и феминистской критике, в то время как в так называе
мом левом деконструктивизме существенно варьируется в зависи
мости от индивидуальных пристрастий и ориентации.
Заметим попутно, что выводы, которые делают исследовате
ли из лакановского наследия, бывают прямо противоположными:
если Кристева, например, десоциализирует и радикально биологи
зирует сознание человека и его личность, то английские пост
структуралисты (К. Белей, Р. Кауард, Э. Истхоуп), напротив,
подчеркивают социальный характер становления субъекта как
такового.
Разумеется, проблема теоретической аннигиляции субъекта
не сводима лишь к одному Лакану -- это давняя и почтенная
традиция, прочно закрепившаяся в теоретическом сознании за
падной мысли с начала нашего века, как об этом свидетельствует
хотя бы та концепция личности, которая получила определение
"модернистской". Это связано в первую очередь с кризисом
буржуазного индивидуализма, и из всей обширной литературы на
эту тему меня здесь интересует лишь та ее часть, что непосредст
венно касается постструктуралистской проблематики. Пожалуй,
социальный аспект этой темы более детально разработан англий
скими постструктуралистами -- это было преимущественной сфе
рой их интересов, и фактически именно эта черта является опре
деляющей для специфики английского постструктурализма при
всей его неоднородности как целостного явления.
Примечательным фактором, объединяющим столь разных
английских исследователей, как Розалинду Кауард и Джона Эл
лиса (86), Кэтрин Белси (66), а также таких сотрудников жур
нала "С крин", как Колина МакКейба (230) и Стивена Хита
(178), было их обращение к авторитету не только Дерриды, ут
верждающего, что субъект вписан в язык или является его функ
цией, но и Лакана, пытавшегося теоретически оправдать (или
описать) процесс растворения или децентрации индивидуального
субъекта действия.
Трактовка английских постструктуралистов: бессознательное
угрожает символическому
В частности, К. Батлер от
мечает, что "в терминах Лакана
противоречия внутри индивида
возникают из бессознательного
(порождаются действием бессоз
нательного) по мере того, как
оно пытается разрушить симво
88
ГЛАВА II
лическии порядок в том виде, в каком он налагается семьей и в
конечном счете обществом" (76, с. 128). На этом основании
делаются выводы, что существуют "диалектические" противоре
чия между индивидами и языком, в котором "конструируется" их
субъективность, и поэтому "в моменты кризиса или переходного
состояния в социальной формации" внутри субъекта возникают
противоречия: "В процессе того, как мы инициируемся в
(соссюровскую) символическую систему... мы берем на себя
"роль субъекта" и в результате этого занимаем внутри ее идео
логически предписываемую позицию" (там же, с. 128).
Сам Батлер с подобной позицией не соглашается, отнюдь не
считая, что выбор человека, его мышление и, следовательно, по
ведение ("социальная роль") жестко социально запрограммиро
ваны: "Мы способны принимать рациональные решения на гра
ницах между этими дискурсами (имеются в виду господствующие
дискурсы различной, в том числе и полярно противоположной,
социальной ориентации, синхронно сосуществующие в историче
ски конкретном обществе. -- И. И.), если мы осознаем их нали
чие" (там же, с. 129). Подробнее о позиции самого Батлера не
сколько ниже, здесь же необходимо отметить, что он совершенно
верно зафиксировал общую тенденцию: в интерпретации многих