-- "Гинезис: Конфигурации женщины и современности", (1985),
Алисы Джардин, (194), "Приходя к соглашению: Феминизм,
теория, политика" (1989) (85), "Говоря по существу: Феминизм,
природа и различие" (1989) Дайаны Фасс (158), или сборник
статей под редакцией Линды Николсон "Пол и теория: Феми
низм/постмодернизм" (1990) (159), -- свидетельствуют, скорее,
о "сдвиге внутри самого постструктурализма", как об этом гово
рит Сьюзан Фридман, лишь частично, по ее собственному при
знанию, являющемся также и результатом "критики со стороны"
(157, с. 466).
Критика фрейдистского образа женщины
Таким образом, основной
теоретический импульс феминист
ская критика получила от своего
французского варианта, предста
вительницы которого начали
свою деятельность прежде всего с пересмотра традиционного
фрейдизма. Так, например, в работах "Хирургическое зеркало, о
другой женщине" (1974) (186) и "Этот пол, который не один"
(1977) (185) Люс Иригарай решительно критикует фрейдовскую
концепцию женщины как неполноценного мужчины, утверждая,
что в своих представлениях о женщине он оказался пленником
традиционных философских и социальных предрассудков. В свою
очередь Сара Кофман в "Загадке женщины: Женщина в текстах
Фрейда" (1980) (196) предприняла деконструктивистский ана
лиз творчества Фрейда, пытаясь доказать, что его теория, кото
143
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
рая столь явно отдает предпочтение мужской сексуальности, про
тиворечит сама себе, т. е. сама себя деконструирует. Более того,
сами мизогинические, женоненавистнические писания Фрейда,
способные тайное сделать явным (собственно цель любого психо
аналитического сеанса), благодаря де конструктивистскому прочте
нию и якобы вопреки своей воле выявляют угрожающую мощь и
превосходство, примат женского
начала.
Мужская моносексуальность и женская бисексуальность
Эта тенденция по сути дела
и является основной в феминист
ской критике. Например, Элен
Сиксу в своих "Инвективах"
(84) противопоставляет невроти
ческую фиксацию мужчины на
"фаллической моносексуально
сти" женской "бисексуальности", которая якобы и дает женщи
нам привилегированное положение по отношению к письму, т. е.
литературе. По ее мнению, мужская сексуальность отрицает ина
ковость, другость, сопротивляется ей, в то время как женская
бисексуальность представляет собой приятие, признание инаково
сти внутри собственного "Я" как неотъемлемой его части, точно
так же, как и природы самого письма, обладающего теми же ха
рактеристиками: "Для мужчины гораздо труднее позволить дру
гому себя опровергнуть; точно таким же образом и письмо явля
ется переходом, входом, выходом, временным пребыванием во
мне того другого, которым я одновременно являюсь и не явля
юсь" (84, с.158).
Литература -- женского рода
Таким образом, само письмо
как таковое, а следовательно, и
литература объявляется феноме
ном, обладающим женской при
родой (ecriture feminine); что же
касается литературы, созданной женщинами, то ей вменяется осо
бая роль в утверждении этого специфического отношения с
"Другим", поскольку она якобы обладает более непосредственной
связью с литературностью, а также способностью избежать муж
ских по происхождению желаний
господства и власти.
Истина -- женского рода
С этим связаны попытки
Юлии Кристевой, Люс Иригарай
и Сары Кофман утвердить осо
бую, привилегированную роль
144
ГЛАВА II
женщины в оформлении структуры сознания человека. Если объ
ективно оценивать их усилия, то придется охарактеризовать их
как стремление создать новую мифологию, чтобы не сказать,
мистику женщины. Кристева, например, постулирует существова
ние фигуры "оргазмической матери", "матери наслаждения", в
которой соединились признаки материнского и сексуального, при
чем исследовательница связывает ее бытие с бытием
"искусства-в-языке", или "языка-искусства" как "материнского
наслаждения" (202, с. 409-435).
Здесь Кристева откровенно вступает в область активного
мифотворчества, особенно характерного для нее с середины 70-х
годов. Она интенсивно перерабатывала и интерпретировала эрос
ную символику Платона, особенно его аналогию между понятия
ми "матери" и "материи" (как праматери всего), переосмысляя
их в неофрейдистском ключе. При этом в духе популяризирован
ной Дерридой манеры Хайдеггера играть словами, созвучиями и
неологизмами она, например, определяет женское начало как про
странство не только письма, но и истины -- "le vreel" (от le vrai
и le reel), что условно можно перевести как "реально истинное",
и от vrai-elle -- "она-истина", чтобы подчеркнуть женскую при
роду этого понятия) (145, с. II). Эта истина, утверждает Кристе
ва, "не представляема" и "не воспроизводима" традиционными
средствами и лежит за пределами мужского воображения и логи
ки, мужского господства и муж
ского правдоподобия.
"Категорическая женщина" отказывается от комплекса кастрации
В подобного рода научной
фантастике Кристева далеко не
одинока. Близкая ей по духу и
методологии Люс Иригарай так
же призывает женщин признать
свою силу как проявление прафеномена "земля
мать-природа / воспроизводительница" и предпринимает попыт
ки создать собственную мифологию, оправдывающую это трие
динство. В принципе и более трезвая С. Кофман, далекая от со
блазна мифотворчества, в своей "Загадке женщины" (196) идет
тем же путем. Демонстрируя преобладание символа матери в тео
рии Фрейда, Кофман представляет ее не только как загадку,
которую нужно разгадать и расшифровать, но и как истинную
учительницу правды. На этой основе она развивает понятие
"категорической женщины", отказывающейся принять как неиз
бежность комплекс кастрации, приписываемый ей Фрейдом и в
известной степени Дерридой, и вместо этого утверждающей свою
145
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
собственную сексуальность, по своей приводе двойственную и
принципиально неопределимую.
В определенной степени все эти теории так или иначе связа
ны с концепцией бисексуальности женщины, выдвинутой
Фрейдом и получившей поддержку в модели Дерриды, согласно
которой и мужчина, и женщина оба являются вариантами
"архиженщины". Как мы видели, все усилия французских теоре
тиков феминистской критики были направлены на переворот, на
опрокидывание традиционной иерархии мужчины и женщины, на
доказательство того, что женщина занимает по отношению к
мужчине не маргинальное, а центральное положение, а все кон
цепции о ее неполной сексуальности являются попытками муж
ской психологии утвердить свою самотождественность за счет
суверенных прав личности женщины, обходя при этом сложность
полового самосознания человека, независимо оттого, к какому
полу он (или она) принадлежит.
Задачи феминистской критики
Иными словами, представи
тели французской феминистской
критики стремятся: во-первых,
доказать более сложный, чем это
традиционно считается, характер
полового самосознания; во-вторых, восстановить (чтобы не ска
зать большего) роль женщины в рамках психоаналитических
представлений; и в-третьих, разоблачить претензии мужской пси
хологии на преобладающее положение по сравнению с женщиной,