"Перечитывая "Джейн Эйр", я неизбежно приходила к чисто
женским вопросам, под которыми я подразумеваю общественное
и экономическое положение зависимости женщины в браке, огра
ниченный выбор возможностей, доступный Джейн как следствие
ее образования и энергии, ее потребность любить и быть люби
мой, ощущать себя полезной и нужной. Эти стремления героини,
двойственное отношение к ним повествовательницы и конфликты
между ними -- вот настоящие вопросы, поднимаемые самим ро
маном" (43, с.140).
Эта сексуальная закодированность заключается прежде всего
в том, что в женщине с детства воспитываются мужской взгляд
на мир, мужское сознание, от которого, естественно, как пишет
Шоуолтер, женщины должны отрешиться, несмотря на то, что от
них "ожидают, что они будут идентифицировать себя с мужским
опытом и перспективой, которая представляется как общечелове
149
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
ческая" (268, с. 856). Таким образом, задача женской критики
данного типа состоит в том, чтобы научить женщину читать как
женщина. В основном эта задача сводится к переосмыслению
роли и значения женских характеров и образов, к разоблачению
мужского психологического тиранства. Как утверждает в связи с
этим Дж. Феттерли, "наиболее значительные произведения аме
риканской литературы представляют собой ряд коварных умыслов
против женского характера"
(142, с. XII).
"Сопротивляющийся читатель" у Феттерли
Например, в двух "самых
американских" по духу произве
дениях "Легенде о сонной доли
не" Ирвинга и "Прощай, ору
жие!" Хемингуэя, по мнению исследовательницы, наиболее полно
выразилось мироощущение американцев (естественно, мужчин),
их "архетипическое" отношение к миру цивилизации. Подтвер
ждение этому Феттерли находит в известной характеристике Рип
Ван Винкля, данной Лесли Фидлером в его известной книге
"Любовь и смерть в американском романе", где он назвал Рипа
героем, "председательствующим при рождении американского
воображения" (там же, с. XX), образом человека, являющегося
воплощением "универсальной" американской мечты человека в
бегах, готового исчезнуть куда угодно -- в глушь лесов и прерий,
уйти на войну -- лишь бы только избежать тягот цивилизации, в
том числе и конфронтации мужчины и женщины, "бремени секса,
брака и ответственности" (там же).
Феттерли в связи с этим отмечает, что читательница этого
произведения, как всякий другой читатель, всей структурой но
веллы вынуждена идентифицировать себя с героем, восприни
мающим женщину как своего врага. Иными словами, в "Легенде
о сонной долине" жена Рипа Ван Винкля представляет собой все
то, от чего можно только бежать, а сам Рип -- триумф мужской
фантазии. В результате "то, что по своей сути является актом
обыкновенной идентификации, когда читатель этой истории -
мужчина, превращается в клубок сложных и запутанных противо
речий, когда читателем оказывается женщина" (там же, с. 9).
Таким образом, "в произведениях подобного рода читательнице
навязывается опыт тех переживаний, из которых она явно исклю
чена; ее призывают отождествлять себя с личностью, находящейся
к ней в оппозиции, т. е. от нее требуют личностного самоопреде
ления, направленного против нее самой" (там же, с. XII).
150
ГЛАВА II
Аналогичную ситуацию Феттерли находит и в "Прощай,
оружие!", прежде всего в трактовке образа Кэтрин. При всей
симпатии и сочувствии, которые она вызывает у читателя, ее роль
сугубо вспомогательная, поскольку ее смерть освобождает Фреда
Генри от бремени обязанностей, налагаемых на него как на отца
ребенка и мужа, и в то же время укрепляет его веру в идилличе
скую любовь и во взгляд на себя как на "жертву космического
антагонизма" (там же, с. XVI): "Если мы и плачем в конце ис
тории, то о судьбе не Кэтрин, а Фредерика Генри. Все наши
слезы в конце концов лишь о мужчинах, потому что в мире
"Прощай, оружие!" только мужская жизнь имеет значение. И
для женщин урок этой классической истории любви и того опыта,
который дает ее образ женского идеала, ясен и прост: единствен
но хорошая женщина -- только мертвая, да и то еще остаются
сомнения" (там же, с. 71).
Издержки феминистской критики здесь, пожалуй, выступают
сильнее всего, достигая комического эффекта, правда, вопреки
самым благим пожеланиям исследовательницы, поскольку в своем
вполне оправданном гневе против несомненного полового нера
венства, в анализе конкретного произведения она явно выходит
за рамки здравого смысла. Более серьезного внимания заслужи
вают ее попытки теоретически оправдать необходимость измене
ния практики чтения: "Феминистская критика является политиче
ским актом, цель которого не просто интерпретировать мир, а
изменить его, подвергая сомнению сознание тех, кто читает, и их
отношение к тому, что они читают" (там же, с. VIII). В соответ
ствии с этими требованиями формулируется и главная задача фе
министской критики -- "стать сопротивляющимся, а не согла
шающимся читателем и этим отказом соглашаться начать процесс
изгнания мужского духа, который был нам внушен" (там же, с.
ХXII).
Собственно эта концепция "сопротивляющегося читателя"
или, вернее, сопротивления читателя навязываемых ему литера
турным текстом структур сознания, оценок, интерпретаций и яв
ляется самым убедительным показателем тождественности изна
чальных установок американской феминистской критики и пост
структуралистских представлений, ибо именно эта задача и явля
ется главной для любого деконструктивистского анализа. Раз
ность целей, в данном случае эмансипации от мужского господ
ства, а в общепостструктуралистском варианте -- от господства
традиции логоцентризма лишь только подчеркивает общность
подхода.
151
ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ
Об этом свидетельствуют и все филиппики постструктурали
стов против невинного читателя, попадающего в плен традицион
ных представлений о структуре и смысле прочитываемого им тек
ста. При этом весьма характерно, что структуры, наиболее часто
оказывающиеся в числе разоблачаемых, как правило, представля
ют собой структуры, условно говоря, реалистического сознания,
т. е. сознания, основанного на принципе миметизма, иными сло
вами, на принципе соотносимости мира художественного вымысла
с миром реальности.
С этой точки зрения, несомненный интерес представляет
анализ Ш. Фельман бальзаковской новеллы "Прощай" в статье
"Женщина и безумие: Критическое заблуждение" (1975) (138),
поскольку он предлагает деконструктивистский вариант типично
"феминистского" прочтения данного произведения французского
писателя. Герой новеллы -- наполеоновский офицер Филипп,
после долгой разлуки снова находит свою любимую женщину и к
своему горю обнаруживает, что его Стефани, так звали героиню,
сошла с ума и способна произносить всего лишь одно слово
"Прощай". Она находится под присмотром своего дяди доктора,
и оба близких ей человека предпринимают попытку вылечить ее
безумие, воссоздав то трагическое событие -- эпизод отступления
французской армии из России, -- которое и послужило причиной
ее болезни.
Фельман привлекает внимание к двум, на ее взгляд, тесно
друг с другом связанным моментам. Во-первых, с ее точки зре
ния, вся традиционная академическая критика, посвященная этому
произведению Бальзака, в буквальном смысле умудрилась не