Возникшую потребность в коммуникативности можно объяс
нить целым комплексом причин, которые в рамках данной работы
вряд ли удастся полностью перечислить. Поэтому ограничимся
лишь самыми, на наш взгляд, существенными и релевантными
для задач нашей работы. Одной из причин следует назвать изме
нившуюся социокультурную ситуацию, о чем частично говорилось
166
ГЛАВА III
в начале. Это прежде всего технический прогресс в области
масс-медиа -- развитие аудио-визуальных средств коммуникации
во всех сферах, которые активно влияют на формирование массо
вого сознания -- от создания мощной индустрии книгоиздатель
ства с ее разветвленной системой рекламы, рецензирования, пре
мирования и заказного "монографирования" до влиятельной им
перии газетно-журнального дела; от кинопромышленности с ее
производственными и прокатными мощностями до телевидения и
бурно растущего феномена видео -- гибрида кино и телевидения.
Другой причиной можно назвать изменение самой структуры
читателя, воспитанного на этой массовой культуре. Наивно пола
гать, что сегодняшний читатель ничем не отличается от читателя
начала века -- он изменился и качественно и количественно; в
своей массе он стал носителем устоявшихся вкусов и пристрастий
к стереотипам массовой культуры.
Третья причина -- изменение вкусов самой творческой ин
теллигенции и, как следствие, изменение ее эстетической ориента
ции. В XX в. с особой остротой возник вопрос о пропасти меж
ду высокой и низкой культурой.
В произведениях постмодернистов бросается в глаза сущест
венная переориентация эстетических установок, явное стремление
стереть грань между высокой и низкой литературой, однако, надо
сразу сказать, эти попытки весьма непоследовательны и противо
речивы, поскольку они адресованы все-таки искушенному читате
лю и носят явно вызывающе эпатажный и пародийный характер.
Ощущение угрозы коммуникативного провала породило агрессив
ность речевого поведения авторской маски, всеми имеющимися в
ее наличии языковыми средствами она стремится вовлечь читате
ля в активный диалог с собой, вызвать его на спор, спровоциро
вать непредвиденную им реак
цию.
Новьй дидактизм
Пожалуй, никогда в искус
стве со времен эпохи Просвеще
ния так сильно не ощущался в
литературе элемент дидактической направленности, целеустрем
ленно ориентированный на перевоспитание читательских вкусов,
на перестройку стереотипов его восприятия. Здесь речь, конечно,
не идет о нравственном воспитании читателя в духе гуманистиче
ских идеалов просветителей, придававших нравственному совер
шенству человека социально-политический смысл.
Общественный и нравственный горизонт большинства писа
телей-постмодернистов, как правило, совсем другого качествен
167
ПОСТМОДЕРНЫЙ ЛИК СОВРЕМЕННОСТИ
ного и временного ряда и рода и имеет дело с якобы извращен
ными человеческими ценностями (что в частности и определяет
одну из главных проблем этического импульса этих писателей),
деформированными, по их представлению, современным уровнем
состояния культуры и цивилизации постбуржуазного общества.
Эстетическое мироощущение в значительной степени ограни
чено, если можно так сказать, внутрилитературной полемикой
против реализма, модернизма и массовой культуры, тривиальной,
развлекательной литературы, -- иными словами, не выходит за
пределы специфических форм эстетического сознания. Разумеет
ся, тут приходится делать неизбежную оговорку, поскольку необ
ходимо различать литературное течение постмодернизма, миро
воззренчески ориентированное на воспроизведение жизни как
хаоса, лишенного цели и смысла, безразличного и чуждого чело
веку, и постмодернистскую манеру письма. Последняя, хотя и
широко распространена, но требует для своей оценки в каждом
конкретном случае сугубо дифференцированного подхода, ибо
разные представители этой манеры по-разному определяют свою
жизненную позицию и соответственно задачи искусства. Напри
мер, Кортасар, Фаулз, Воннегут при всей близости своего письма
стилистике постмодернизма в своих произведениях явно выходят
за пределы его мировоззренче
ской эпистемы.
"Короткое замыкание"
Английский литературовед
Д. Лодж употребил в отношении
"постмодернизма" термин "ко
роткое замыкание" (222, с. 135), и действительно, многие произ
ведения этого рода "законтачены" на современности, на полити
ческой и рекламной актуальности бытия.
Разумеется, это обманчивая близость, поскольку она служит
средством дискредитации привлекаемого реально-жизненного ма
териала и тесно связана с проблемой псевдореализма, присущего
постмодернистской манере письма, отмеченной специфической для
модернизма тенденцией к натурализму. Ее постмодернистское
своеобразие заключается в том, что здесь она выступает как
псевдофактографичность или псевдодокументализм, когда неин
терпретированные куски реальности посредством коллажной тех
ники вводятся в ткань художественного повествования как бы в
сыром, неопосредствованном виде.
Естественно, что в общей структуре произведения они все
равно получают интерпретацию и, как правило, в весьма одно
значной идеологически-эстетической перспективе. Псевдодоку
168
ГЛАВА III
ментализм в конечном счете является одним из средств общего
принципа не столько "нонселекции" (или "квазинонселекции"),
как это представляется Фоккеме, сколько контрастности, после
довательно проводимого во всей формальной и содержательной
структуре типового постмодернистского романа. На содержатель
ном уровне он выступает как непреодолимая противоречивость
художественно воспроизводимого образа бытия -- абсурдного в
своем извращении причинно-следственной связи и гротескного в
своем восприятии авторской маски, за которой прячется писатель.
На формальном уровне принцип контрастности реализуется как
шоковая терапия, направленная на разрушение привычных норм
читательского восприятия, сформированного культурной традици
ей. Иными словами, читатель постмодернистского романа все
время подвергается своеобразной
эмоциональной атаке.
Массовая литература как питательная среда постмодерна
Если говорить об эпатажной
технике постмодернистского ро
мана, то ее необычность, учиты
вая срок существования литера
туры подобного рода, вещь более
чем относительная. Привыкание и автоматизм восприятия насту
пает очень быстро. И с этим связан еще один парадокс постмо
дернистского романа -- его фатальная обреченность на повышен
ный интерес к жанрам массовой литературы. Как любой парази
тирующий организм, он не может существовать вне сферы своего
обитания. Внутренняя хаотичность содержания и внешняя неорга
низованность формы постмодернизма вынуждает его привержен
цев прибегать к помощи тех видов литературы, жанровое обеспе
чение которых, как правило, избыточно, т. е. к массовой литера
туре. В конце концов, ее заданная оформленность и сюжетная
предсказуемость легче поддается пародированию (как и всякая
литература эпигонского характера она построена по принципу
схематизации некогда сделанных открытий большой литературы и
доводки их до уровня формального приема), нежели всякий раз
поражающая неожиданность, казалось бы, давно известных и
многократно перечитанных и переистолкованных произведений
литературы классической.