«Ну, ну», – подумала я, и сунула в прорезь банкноту. Фыркнув, автомат выплюнул бумажку обратно. Я выругалась, распрямила деньгу, и вставила повторно. Однако не прошло и секунды, как несговорчивая машина отдала мне пожеванный стольник!
Сдерживая раздражение, я еще более тщательно разгладила края, и предприняла третью попытку. Безуспешно! Проклятый автомат не хотел принимать мои деньги! Как назло в кошельке осталась последняя тысяча, а мелочи не набралось даже на воду.
Отчаявшись разжиться «настоящим кофе», я вздохнула и спрятала деньги в карман.
– Помощь нужна?
Я обернулась. Голос принадлежал мужчине, настолько высокому, что мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть его лицо. Простая одежда, джинсы и ветровка выгодно подчеркивали крепкую фигуру. Руки сложены на груди, на лице выражение ехидного любопытства. В его внешности было что-то скандинавское: в холодных серых глазах, высокомерном профиле; в резко очерченных скулах, замаскированных аккуратной светлой порослью.
– Не знаю, – я пожала плечами, – он сломан!
Я кивнула на автомат, и мужчина подошел ближе.
– Сейчас починим.
Он вытащил из кармана банкноту и привычным жестом вставил в «пасть железному зверю». Тот, не мешкая, проглотил ее.
– Ну, вот, – улыбнулся он краешком рта, – какой кофе предпочитает барышня?
Я задумалась и вытащила из кармана смятую сотню.
– Вот, возьмите, – я протянула ему ладонь, но он покачал головой.
– Не нужно! Я угощаю! К тому же, это моя оплошность!
– В смысле? – уточнила я.
– В смысле, это мой подопечный. Таких еще по городу с десяток. Купюроприемники – слабое место.
Я улыбнулась.
– Ну, так что? – он выжидающе посмотрел на меня, и я смущенно ткнула пальцем в напиток под названием «мокиато».
Мужчина нажал кнопку, не сводя с меня глаз.
Глава 22
В тот день Анька не вышла меня встречать, из кухни лилась болтовня. Я замер на пороге, порываясь развернуться и дать дёру! Нинкин голос я узнал сразу…
– Ну, и что здесь происходит?
– Ой, Тёмочка! – Аня вскочила, едва не опрокинув стул.
На другом конце, спиной ко мне сидела Нина. Она лениво развернулась, окинула меня взглядом и присвистнула.
– Вот это да! А говорил, никто не заставит тебя напялить костюм?
– Жизнь заставила! – отозвался я, ухватил за тонкое горлышко стоявшую на столе бутылку, принюхался, – Кажется, здесь когда-то держали вино?
– Там остался глоточек, – виновато сообщила Анька. Алкоголь окрасил её щеки в алый цвет.
– Откуда? – я перевел взгляд на сестру. Та задумчиво покручивала в руке опустевший бокал. – Спаиваешь мою жену?
– Ой, Тём, не нуди! – Нинка махнула рукой и закинула ногу на ногу, обнажив затянутую в нейлон коленку, – Хоть отвлеклась немного! А то она уже погрязла в детских кашках и какашках.
…Я доел свой ужин. Из детской слышалась колыбельная. Прихватив сигареты и стараясь не шуметь, я вышел на балкон. Кажется, их спонтанная дружба крепла с каждым днем? Пожалуй, стоило радоваться! Но меня отчего-то раздражало её бесцеремонное вторжение в нашу семейную жизнь.
Я не сразу увидел Нину, в своем платье она почти сливалась с окружающей темнотой. Сестра стояла с закрытыми глазами, подставив лицо холодному ветру. Щеки ее горели, каштановые пряди плясали, повинуясь воздушным порывам… Уставший от созерцания вечных Анькиных балахонов, я буквально завис, глядя, как тонкий трикотаж мягко облегает Нинкино тело, повторяет изгибы…
Опомнившись, я снял куртку и набросил ей на плечи. Нина вздрогнула и открыла глаза.
– Простынешь!
Она улыбнулась и сладко зевнула:
– Ну, как жизнь семейная?
– Нормально, – ответил я. – А у тебя как… на работе?
Она хмыкнула:
– А что на работе?
– Нравится?
Нина плотнее запахнулась:
– Не знаю. Обыкновенно! С восьми до пяти. Цифры, отчеты, сводки. Уже привыкла.
Я хотел закинуть удочку, осторожно перевести разговор на тему личной жизни. Но она вновь заговорила:
– Знаешь, мне кажется, я не карьеристка. Вообще! Так и просижу всю жизнь в качестве рядового бухгалтера. Накануне пенсии мне вручат памятные часы с эмблемой предприятия.
– Эй, прекращай! Откуда столько пессимизма? – я шутливо двинул её плечом. – А как же твои фотки? Бросила?
Нина улыбнулась. Но улыбка вышла какой-то грустной.
– Этим денег не заработаешь.
– Почему? – возразил я, – Хорошие фотографы в цене!
– А что снимать-то? Чужие свадьбы? – она рассмеялась и взяла с подоконника пачку сигарет.