– Вот, поджарилась на солнце!
Я хмыкнул и прислонился к стене. Кажется, она не собиралась посвящать меня в свои планы? И, с легкостью выдержав мой испытующий взгляд, гостеприимно предложила… кофе.
– Я купила в Дьюти Фри кокосовое печенье. Офигенно вкусное!
– Нин, – перебил я.
Она, будто не слыша, схватила с дивана пачку, принялась шелестеть оберткой.
– Нин, что все это значит? Может, объяснишь?
Она резко дернула, и пакет порвался, рассыпая на ковер конфетти из круглых желтых шариков.
– Ребят, я пойду прогуляюсь! – крикнула из коридора Зоя. Она спешно оделась, хлопнула дверью, оставляя нас вдвоем.
Мой вопрос повис в воздухе. Нинка увлеченно собирала с пола печенье, а я со вздохом опустился рядом.
– Это же не правда?
– Что? – коротко бросила она, не поднимая головы.
– То, что ты уезжаешь…
Я терпеливо ждал. Она возилась, с наигранной осторожностью складируя в пакет печенье, точно оно было из золота.
– Я задал тебе вопрос! – не выдержал я.
– Артём, – тихо ответила Нинка.
Это её «Артём», произнесенное с разной интонацией, могло значить что угодно. От «заткнись уже» до «я тебя люблю». На сей раз моё имя прозвучало как-то иначе. Снисходительно что ли?
– Я не знаю, с чего начать, – она прикусила губу.
Перед глазами возникла физиономия белобрысого парня. У меня не осталось сомнений в том, что этот ничем не выдающийся экземпляр успел ей присунуть!
– Возможно, стоит начать с твоего нового знакомого? Как его зовут?
Нина глубоко вздохнула. По её реакции я понял, что угодил в самую точку! Хотя мне бы хотелось думать иначе…
– Ты времени зря не теряла! Да? Раздавала свое внимание направо и налево?
Эта фраза возымела действие. Нинка подняла на меня глаза. Щеки её вспыхнули.
– Артём! – прозвучало теперь осуждающе.
– А что, я не прав?
«Ну же! Скажи, что не прав! И я поверю!», – взмолился я мысленно, но она не стала врать.
– Твоя любовь к случайным связям для меня не новость, – язвительно заметил я, наблюдая, как ее лицо обретает каменные черты.
Недавняя мягкость пропала, уступая место знакомому ледяному спокойствию. Она выпрямилась и встала. Бросила на стол мешок с печеньем.
– А ты не думал, что эта связь не случайна? – произнесла она с вызовом.
«Ну, конечно!», – усмехнулся я про себя, – «Как бы ни так!».
– Все твои связи – случайность! Все это мне назло!
– Артём! – на сей раз прозвучало презрительно, – Может быть хватит уже думать, что весь мир вертится вокруг тебя? Есть и другие мужчины!
Возможно, я должен был что-то предпринять? Сказать, сделать шаг навстречу. Вытащить её наружу из этого кокона! Но я не стал… В последнее время у меня вошло в привычку извиняться. «Не в этот раз!», – думал я.
Она стояла в двух шагах. Такая близкая, до боли, до ломоты в суставах! Но было в её облике что-то едва уловимое, что-то незнакомое, неведомое прежде. Как будто там, внутри неё произошли перемены, о которых я не знал…
Её узкие от гнева глаза смотрели пристально. Она, словно кошка, напряглась, готовая отразить мою атаку.
– Тебе ли не знать! – усмехнулся я. – Безотказная моя!
– Да пошёл ты! – процедила Нинка, – Мне не за что перед тобой извиняться!
Даже, невзирая на мелкий рост, она смотрела свысока. И этот тон… Какого я не слышал прежде! Она привезла его с собой оттуда. «Что этот мудак сделал с ней? Что наобещал?».
Скрепя зубами, я, как мог, сдерживал нарастающую внутри ярость. Её слова, её равнодушие задевало меня сильнее, чем любая, даже самая смелая фантазия. Одним своим взглядом она помножила на ноль все мои попытки ликвидировать негатив!
– Ты никуда не поедешь! – выдавил я. – Я не отпускал тебя!
– А я не спрашиваю у тебя разрешения! – прошипела Нинка.
Она расправила глянцевые, с нежной розовинкой плечи. Майка на груди натянулась, и тонкий трикотаж демонстративно очертил пуговки сосков. Я представил, как этот говнюк снимает с неё одежду. Как разворачивает к себе её упругое, пахнущее солью тело, раздвигает нежные бедра…
Кажется, этой сучке было все равно, кто ей вставляет! Кажется, она вообще не различала, чей именно член пробует её на вкус!
Накопленное желание вперемешку со злостью поднялось во мне из глубины, и понеслось наружу, собирая на своем пути все. Ревность! Обиду! Страх! Я бросился на неё, одним движением опрокинул на диван, и сдавил в ладони хрупкую шею. В голове была только одна мысль: «Моя! Моя! Моя!».
Глава 13
Я собиралась впопыхах, и рассовала хрупкие сувениры по углам битком набитого чемодана. Потому, чтобы отыскать привезенный для Зойки браслет, пришлось извлечь наружу половину помятых в дороге вещей.