«Ребята», – раздраженно подумала я, прикидывая, сколько у меня времени до того, как проснётся Артем. Времени оказалось не так много! Стоило навести какао, как на лестнице послышались шаги.
Он выглядел неважно! Волосы взъерошены, а на лице все то же выражение холодной отстраненности. Босиком, в одних шортах, он прошёл мимо, даже не удостоив меня взгляда. А я с перепуга едва не выдала: «Как спалось на новом месте?».
Пока он вяло и неохотно возился с кофемашиной, я разглядывала его спину. На плечах и вдоль позвоночника наметился едва заметный рельеф. «Ему бы стоило подкачаться», – равнодушно подумала я. Отросшие волосы теперь почти закрывали шею и чуть завивались на концах.
Мне вдруг пришло в голову, что в подобных случаях принято выражать сочувствие. Но, как это делать, я не знала. «Что сказать? Но ведь нужно что-то сказать? Того требуют элементарные правила приличия. У него умерла мать!»…
И я, как воспитанная девочка, собралась с духом и ровным тоном произнесла:
– Я тебе сочувствую!
Парень вздрогнул и замер с чашкой в руке.
– И что мне делать с твоим сочувствием? Может быть, на стенку повесить? – сказал он, не оборачиваясь.
Я замялась:
– Ну, так принято…
Он обернулся и посмотрел на меня. Лицо его искривила усмешка.
– Не хочешь, совершить жест доброй воли, и свалить отсюда? – процедил он.
– Я… еще не позавтракала, – выдавила я, не зная, говорит ли он о кухне, или о доме в целом.
Артём посмотрел на чашку какао в моих руках, затем перевёл взгляд на микроволновку. В светящемся окошке, как на витрине, лежала пухлая булочка с творогом, заботливо приготовленная мамой. Он открыл дверцу, вынул тарелку, и, с наигранным любопытством принялся изучать кондитерское изделие. Понюхал, оглядел со всех сторон, а после взял румяный кусочек теста двумя пальцами. Я подумала, что он собирается ее съесть. И мысленно смирилась. «Пускай», – решила я, прикидывая, где лежат остальные.
Но вместо этого парень изогнулся, приподнял левую ногу и, убедившись, что я смотрю, демонстративно провёл булочкой от пятки до кончиков пальцев… Затем снова понюхал, блаженно закатил глаза и бросил выпечку обратно на тарелку.
– Приятного аппетита! – услышала я.
Мой обидчик скрылся за дверью. А я осталась сидеть, с остывшим какао в руках, глядя на булочку, осуждающе, словно удивляясь ее смирению!
Но ведь это я позволила надругаться над собственным завтраком. Не сделала ничего! А что я могла? И что делать теперь? Догнать, и вылить какао ему на голову? Но ведь не есть же…
«Фу», – меня передёрнуло. И я, скрепя сердце, выбросила булочку в мусорное ведро, вылила в раковину какао. Аппетит пропал…
Братец, как ни в чем не бывало, сидел на диване в гостиной и смотрел телевизор. Я на секунду замерла, глядя на всклокоченную макушку, и чувствуя, как глаза наливаются кровью. «Ну что ж», – мысленно обратилась я к нему, – «не я начала эту войну!».
Глава 21. Артём
Я перегнул палку? Возможно. Но она сама напросилась! Мне было бы проще стерпеть ее молчание, или грубость. Но не эти притворные соболезнования. Она мне сочувствует! Подумать только… К тому же, наблюдать, как меняется ее лицо в момент, когда булочка, такая теплая и мягкая, коснулась моих босых ступней, было так круто! Оно того стоило…
Боялся ли я получить сдачи? Едва ли! Что может выдумать эта маленькая сучка. Доложит матери? Да кто ей поверит! На большее ей просто не хватит ума. Она не посмела мне возразить. Просто сидела, и тупо смотрела.
Еще раз мысленно пережив сладостный момент возмездия, я погрузился в сон.
Глава 22. Нина
Всю ночь я изобретала план мести. Один коварнее другого! В своих фантазиях я дошла до того, что, прокравшись в соседнюю спальню среди ночи, накрывала его подушкой и душила что есть сил. Пока он переставал дергаться и замирал в неестественной позе.
«Глупо! Безумно глупо!», – ругала я себя, понимая, что осуществить такой план не удастся в любом случае. Хотя бы потому, что парень, даже, невзирая на хлипкое телосложение, значительно превосходит меня в силе. И, если кто из нас двоих и окажется прижатым к кровати с подушкой на голове, то это буду я…
Тем не менее, злость рвала меня на части! И, утратив надежду заснуть, я выбралась из своего укрытия. В доме было тихо и темно. Сквозь оконные проемы в коридоре пробивался лунный свет, точно подсказывая дорогу. Я легко сориентировалась в темноте, бесшумно спустилась вниз по ступенькам. «Что дальше? Плюнуть в его чашку? Но какую из них он выберет? Положить на стул кнопку? Но, на какой из них он сядет?»…