— Довольно, Петр Иванович, — остановил его товарищ. — Сведем в отделение к себе — и там разберемся. А то он совсем, видно, замерз, дурной. И нос, как морква...
От страха я почти не видел, куда меня вели. Помню, что прошли мимо сквера, обогнули водокачку, свернули в какой» го белый дом. В темном узком коридоре мы остановились. Рябоватый милиционер сдвинул на лоб шапку и что-то вполголоса сказал своему товарищу.
— Да, может, не он, — возразил другой. — Надо еще узнать как следует, допросить, а потом уже и в политотдел можно. Зря беспокоить не положено.
— Тимофей Петрович наказывал сразу к нему привести.
Они еще немного посовещались и повели меня дальше по коридору.
Комната, куда мы вошли, была узкой и длинной. У окна, за большим столом сидел худощавый человек в кителе с блестящими желтыми пуговицами.
Он разговаривал с кем-то по телефону и слегка кивнул нам своей бритой головой. Я даже вздрогнул, когда он поднял лицо и глянул на нас. Мне почудилось, что я где-то видел эти черные сердитые брови.
— Одного привели, Тимофей Петрович, — сказал рябоватый милиционер. — Только не знаем, он или нет. Имя свое не говорит, в тайне держит. А вот второго не нашли...
— Ничего, и второй найдется, — успокоил Тимофеи Петрович, вешая трубку на рычаг и внимательно рассматривая меня. — Видно, маршруты у них разошлись. Так или не так? Откуда едешь?
— Здесь я живу! Домой шел...
— Очень хорошо!—проговорил Тимофей Петрович. И вдруг нахмурил свои сердитые брови. — Обманываешь! У нас уже известно, как вы с дружком остановили «Стрелу».
— Стрелу? — опешил я. — Какую Стрелу?
— Самую обыкновенную. Ту, которая направлялась на дрейфующую станцию!
Видно, произошла страшная ошибка и меня принимали за какого-то очень важного нарушителя. Я стал доказывать, что мы с Гуриком и не думали ничего останавливать, что сели на самый обыкновенный московский поезд.
— Ну, вот и отлично, — рассмеялся Тимофей Петрович. — Наконец-то горизонт прояснился.
Я стоял, смотрел и ничего не понимал. Почему смеялся этот человек, чему улыбались милиционеры?
— Значит, в точку попали? — спросил рябоватый милиционер. — Правильно привели?
— Тот самый, — сказал Тимофей Петрович, наклоняя голову. — А теперь, Юра, садись и отдыхай. А то я уже начал беспокоиться, по всей линии справки наводить...
Тут, наконец, я понял, что меня провели, как самого глупого щенка... Конечно, какой же поезд идет на дрейфующую станцию? Да никакой! Поймали на удочку! Просто смешно!
— Садись, садись, Юрик, не стесняйся,—пригласил Тимофей Петрович, когда, вдоволь насмеявшись, милиционеры вышли из комнаты. — Раздевайся, поговорим по душам.
Он прошелся по комнате в своих мягких блестящих сапогах и сел рядом со мной.
— А теперь ты мне скажи, куда поехал твой Гурик Синичкин со своим биноклем и фотографическим аппаратом. Вы ведь собирались на целинные земли? На Алтай? Ты, кажется, отказался ехать на юг?
Я подскочил на диване и уставился на этого странного, чем-то мне знакомого человека. Откуда он знает, куда мы поехали?
— Ну, Юрик, я вижу, ты даже испугался! — угадал Тимофей Петрович.—А дело очень простое. Когда вы с Гуриком совещались, то магнитофон записал все ваши слова. Вот и весь секрет. Так что, видишь, я все знаю, и давай говорить откровенно, как взрослые люди.
На столе зазвонил телефон, Тимофей Петрович легко поднялся и взял трубку.
— Сидит у меня, — сказал он кому-то. — К вам в отделение? Нечего ему там делать! Это сын моего друга.
Я удивленно поднял голову. Откуда мог знать Тимофей Петрович отца?
— Где искать второго в заячьей дохе? — продолжал этот странный человек. — А вот сейчас он мне скажет...
— Не знаю!—отрезал я.
— Нет, пока не знает, — ответил в трубку Тимофей Петрович и попросил позвонить немного попозже.
Он снова подошел ко мне и, покачиваясь на носках сапог, строго посмотрел прямо в глаза
— Зачем ты меня обманываешь? Я знаю, ты дал клятву Гурику не выдавать его маршрута, даже если тебя будут жечь на костре. Но это нечестно по отношению не только к его родителям, но и к государству. Вас ищут сегодня по всей городам. Подняли на ноги работников милиции, железнодорожников, бригадмильцев. Вот и подумай. Двое глупых мальчишек задали работу стольким людям. Мало того, на ваши поиски тратятся деньги... Хотя...
Тимофеи Петрович сощурился, как-то пренебрежительно махнул рукой и даже поморщился. У меня так и забегали мурашки по ногам и спине. Я понял, что он знает и о деньгах, взятых мной из комода!