Агничка встрепенулась.
— Правда, интересно? А ведь на самом деле, птицы тут совсем ни при чем. И вообще все зависит от людей. Верно? — Переглянувшись, они улыбнулись друг другу. — Давайте будем говорить о другом, — предложила Агничка. — Оставим сказки для маленьких детей. Ладно? Вон лучше посмотрите, кто идет. Вы знаете, кто это?
Володя повернул голову. По дорожке шел важный старик. На нем было зимнее пальто с барашковым воротником и высокая шапка. Чуть ссутулившись, он неторопливо выбрасывал вперед массивную трость, обтянутую на конце резинкой. При солнечном свете его лицо выглядело усталым, желтоватым. Необычайного синего цвета глаза смотрели прямо перед собой. Старик прошел мимо, слегка волоча ногами, обутыми в теплые ботики. .
— Да... — протянул Володя. — Ничего себе старикан. Ему и весна нипочем. Идет себе и ничего не замечает.
— Сами вы ничего не замечаете, — насмешливо возразила Агничка. — Он еще помоложе нас с вами. Только таким кажется. Это наш Кондратий Степанович, тоже, как и моя мама, доцент. Если б вы видели его у операционного стола... Он... он очень храбрый и удивительный человек:?. Понимаете, — тихо продолжала она, — у него на фронте погибли два сына. Старший, Никита Кондратьевич, как и он, был хирургом, а младший прямо из университета ушел. И тетя Настя умерла во время войны. Так и не дождалась его. Мы с мамой тогда плакали, думали, что он не переживет. А он как приехал, так в тот же день пошел в клинику. И никому-никому даже не жаловаться... Нет, вы еще не знаете нашего Кондратия Степановича.
Неизвестно, что произошло за эти несколько дней в мире, только выглядело все не так, как прежде. Даже люди вокруг словно переменились и казались Агничке необычайно умными и добрыми.
Агничка не знала — нужно или нет прятать свое счастье от окружающих. Она не сдерживала улыбки, входя в палату, и больные, точно догадываясь о ее радости, также встречали ее приветливыми взглядами. Как никогда, Агничке хотелось помочь этим людям. Она готова была отдать им частичку своего здоровья, поделиться молодостью, если это было бы возможно и принесло бы им какую-нибудь пользу.
Володя наведывался в клинику каждый день. Утром он забегал на минутку, узнать о состоянии матери, вечером тоже приходил. Обычно он ожидал Агничку подолгу и терпеливо и, едва она появлялась в вестибюле, бросался к ней навстречу. Он не походил ни на одного парня, которых она видела у себя в институте, так по крайней мере ей думалось. Он настолько горячо говорил о своем будущем, что после двух-трех встреч агрономия стала казаться Агничке не менее благородной, чем медицина.
Теперь Агничка уже не думала оставаться после окончания института в клинике. Ей мерещилась сельская больница где-нибудь на окраине большого села, среди берез, мощных ветел и тополей. Было бы очень хорошо уговорить поехать с собой мать, да и Кондрата я Степановича прихватить не мешало! Ему как раз полезен деревенский воздух. К тому же втроем они принесли бы так много пользы. Но все это были только мечты... Навряд ли мать бросит клинику, а Кондратий Степанович и подавно. Ну что же, пусть себе остаются в городе.
А в клинике была напряженная пора. Поступило сразу несколько тяжело больных. Состояние тракториста Терентьева тоже пока не улучшалось. Возле него дежурил Ранцов, а иногда, в особо трудные моменты, сам Кондратий Степанович.
Мать ходила усталая, хмурая, похудевшая. Несколько раз Агничка намеревалась заговорить с нею о Володиной матери и не решалась.
Но как-то раз вечером, когда Агничка уже лежала в постели, мать вернулась из клиники веселая.
— Терентьеву лучше? — догадалась Агничка.
Мать провела ладонями по щекам, потерла их, как иногда делают малыши, если чему-нибудь радуются, и кивнула головой. Стремительно пройдя к окну, она откинула штору и распахнула его во всю ширь.
— Вечер-то какой теплый!
Заметив на подоконнике кувшин с нераспустившейся черемухой, мать по-ребячьи подула на одну из веток, осторожно потрогала пальцем белевший, точно молочный зубок ребенка, единственный лепесток.
— Неужели опять весна? — удивилась она. — Откуда цветы, Агнюша?
Агничка встрепенулась. Кажется, наступил подходящий момент поговорить с матерью о Марии Петровне.
Поеживаясь от холода, хлынувшего из окна, Агничка помолчала, соображая, как лучше приступить к такому важному разговору.
— Понимаешь, мама, как все странно получилось!—начала она. — Ты, наверное, удивишься, если я тебе сейчас что-то расскажу и попрошу об одном очень важном деле... Нет, ты чему смеешься?